Человек в Африке - [70]

Поэтому понятно, с каким удивлением европейцы узнавали, что эта система все еще действовала. Маклин, губернатор Золотого Берега (1837–1843 гг.), изумлялся, что «рабов» рассматривали как членов семьи, даже не как слуг, и они могли накопить приличное состояние и в некоторых случаях наследовать имущество «хозяев». Маклин упускал из виду, что эти люди действительно стали членами семьи и, следовательно, наследовали имущество не хозяев, а отца или матери. Рабы часто одевались изысканно и носили богатые украшения, а нередко занимали весьма высокие посты. Их преимущество заключалось в том, что они были членами семьи и поэтому были связаны всеми ритуальными узами лояльности, но благодаря иностранному происхождению их общественные горизонты были несколько шире.

Даже при королевских дворах рабы, как и все остальные, могли подниматься по иерархической лестнице, хотя зачастую за ними были зарезервированы особые посты, открывавшие путь к еще более быстрому повышению. Такие люди, близкие к королю, занимали важные посты в армии, при дворе и в королевском семейном кругу, они могли быть советниками короля по некоторым вопросам При знаменитом дворе акан носилки королевского раба несли наследные принцы, а разоблачение происхождения какого-либо человека каралось законом. В других местах сервы вообще не скрывали своего происхождения. Там, где иерархическая система была не особенно жесткой, а аристократия не обладала сильным влиянием, это обстоятельство попросту не имело никакого значения.

Таково было «рабство», существовавшее в традиционной Африке Точно так же, как Маклин удивлялся этой системе в начале XIX в., арабские путешественники за тысячу лет до него изумлялись блеском и пышностью западноафриканских королевских дворов и справедливостью правителей Этих путешественников поражало не столько богатство и изобилие, сколько тот факт, что власть была исключительно справедливой. Хотя у самих арабов и существовала система, напоминающая рабство, они не довели ее до такого предела, как это позднее случилось в Америке, где царила жестокость и порочность, какой еще не видал мир[39].

Коран, например, поощряет предоставление свободы рабам и предусматривает специальные молитвы за тех, кто находится в рабстве. Ребенок рабыни от хозяина рождается свободным, и свобода должна быть предоставлена и матери. Ребенок рабов, живущих в семье, считается членом семьи и его нельзя продать, если только он не совершил преступления. По религиозным соображениям хозяева были обязаны заботиться о больных и старых рабах, содержать их жен и детей, их порицали, если они мешали рабу внести выкуп за освобождение от рабства. Я сам жил в арабской семье в Северной Африке и принял двух рабов за членов семьи. Они не скрывали своего статуса, так как в этом просто не было никакой надобности — во всех отношениях они являлись членами семьи. Более того, они были заинтересованы в сохранении такого положения, так как оно гарантировало спокойную жизнь им и их детям, которым хозяин должен был дать образование, а затем работу. Рабство в такой форме до сих пор существует в арабском мире, а работорговля между Африкой и Аравией продолжалась до 50-х годов нашего столетия, причем работорговцы из Саудовской Аравии обманывали африканцев, убеждая их присоединиться к ним якобы для совместного паломничества в Мекку.

В былые времена арабские купцы действовали жестче. Их главным товаром была слоновая кость. Ее несли из глубины континента к обоим побережьям (чаще всего к восточному) африканские носильщики, которых арабы затем продавали в рабство. Восточная Африка поставляла рабов в Египет, Индию, Аравию и Персию; из Западной Африки рабов посылали через Сахару в Северную Африку, а оттуда в Турцию. Масштабы работорговли арабов в древние времена неизвестны, но их главными товарами были золото и слоновая кость, а рабы были лишь случайным товаром, вплоть до самого внедрения в Африке европейского и американского представления о рабе как о предмете купли и продажи, как о даоовой рабочей силе.

Так началась работорговля, какой мы себе ее представляем. Торговля золотом и слоновой костью угасала, a американская работорговля, осуществляемая португальцами и анпичанами, открыла новый рынок Чтобы спастись от рабства, многие африканцы перешли в мусульманскую веру, так как арабы не могли порабощать мусульман. Или же африканцы предлагали свои услуги работорговцам и помогали ловить своих земляков, лишь бы самим избежать рабства. В результате началось быстрое и страшное вырождение всех нравов и традиций.

Борьбе за существование сопутствовала борьба за богатство; жадность и бесчеловечность европейских работорговцев быстро заразили всю территорию, именовавшуюся Золотым Берегом. Богатые и сильные некоторое время процветали, но это длилось недолго. Их процветание и успех несли в себе семена упадка, ибо они разрушали демократическую в своей основе традиционную форму правления и подрывали эгалитарную традиционную экономику. Распадались не только союзы, существовавшие столетия, но и семьи, а божественное начало, бывшее источником величия, превратилось в трагический миф.