Человек Тусовки - [41]

Вместе с Верой он исчезает за гримерной. Минут через тридцать Жека возвращается. У него раскрасневшееся лицо, будто выпил по меньшей мере бутылку.

— Ты меня уморил, я выкурил полпачки, — говорю я и поглядываю на дипломат Жеки.

— А ты когда-нибудь считал столько башлей в своей жизни? — спрашивает он и поглядывает на меня торжествующе.

Мы сели в машину. Жека расстегнул дипломат и протянул мне несколько пачек.

— Это твое. Нам с тобой по две штуки. Неплохо, а? В самом деле, если учесть, что это за один концерт…

— Поехали, — сказал я. — Куда-нибудь можно махнуть, мы заслужили.

— Подожди, отвезем Верку домой и еще двух солисток.

Я не мог возразить. Девчонки стоят большего. И тут меня осенило.

— Послушай, а ты их не обидел? — спросил я у Жеки.

— В каком смысле?

— В прямом, финансовом.

— Ну что ты, они счастливы. Все как уславливались. Верка сама между ними поделит. Такой договор. А чего ты вдруг заволновался? — спросил он, как мне показалось, с тревогой в голосе.

Я посмотрел ему в глаза.

— Если у тебя прошла эйфория, я могу кое-что рассказать. Жека обиделся:

— Да какая эйфория, самое обычное волнение. Я живой человек, к твоему сведению.

— Так вот, слушай, живой человек. На этом концерте был необычный улов. Я тебе говорил, но ты ничего не соображал. Теперь слушай внимательно — я начал загибать пальцы: руководитель «Орфея» Сеня Домогаров, гнусавая телевизионная леди Галка Семенова и сам Утя, великий Утков. По-моему хватит представительства для первого вечера…

Я дал каждому из них короткие характеристики. Кое-что Жека знал, кое в чем я его просветил.

— Эти ребятки съели уже многих, и аппетит у них и сейчас отменный, — сказал я.

— Кто самый опасный? — спросил Жека.

— Думаю, что Сеня. Этот имеет большой опыт. Может предложить такое, что у девчонок «крыша поедет». Все! Зарубежные турне, валюту, я даже не знаю, что еще… Утя — тот помельче, у него опыт другой, ну, может принести пару пёсенок, пожалуй; с этого и начнет, а если и не он сам, так его люди. Галка с этой, пожалуй, проще всего разобраться. Подключу свою незабвенную Евгению Федоровну, еще кого-нибудь, сам в конце концов карты раскрою. А впрочем, я не думаю, чтобы она б очень опасной. Просто ее придется привлечь на свою сторону.

Жека изучающе на меня глянул, согласился:

— Да, не все так просто. Нам придется не только деньги считать.

— Ты должен обхаживать Верку, ни на миг не выпускать из виду, знать все контакты. И семья… Кто у нее есть?

— Мать и младший брат…

— Сегодня же, буквально сейчас дуй к мамочке, неси роз охапки роз (Жека завалил ими машину), восхищайся дочерью, выполняй любую просьбу…

— Понимаю, понимаю, — сказал Жека, — конец моей личной жизни.

— Да уж придется слегка ограничить свое шатание по кабакам. Никаких встреч, кроме деловых. Жека вздохнул:

— А Вика? Она, кстати, завтра приезжает. Звонила. Ты знаешь, кстати, с кем она катается?

— С кем?

— С «Супером».

Я вздрогнул и едва не заорал на Жеку, а потом вдруг подумал: а что собственно, произошло? Может быть, это как раз и неплохо.

— Что она еще просила?

— Телевизор. И гонорар будет в зелененьких. Она, кстати, собирается линять в скором времени, вроде замуж позвали. Так что она нам еще пригодится, вызов куда-нибудь в Мюнхен и все прочее — машины, видеосистемы.

— Пускай не волнуется, будет телевидение. В ближайшее время. Пойдет вместе в нашими девчонками. Когда у них съемки клипа?

— Через неделю, всё договорено.

— Ну и хорошо, убьем двух зайцев. И ты тоже не волнуйся, на Вику я тебе выделю время. И себе тоже. Мастерица высочайшего класса, таких нельзя терять…

Наконец вышли девчонки — Вера и еще две солистки.

На сцене они еще ничего, а в жизни — так, худосочные пацанки. А может, именно такие и нравятся?

— Куда, премьерши?

— Домой, — сказала Вера и назвала адрес. Я такой улицы никогда в жизни не слыхал. Где-то у черта на куличках, в районе Чертаново.

— Поздравляю вас, — сказал я. — Все очень здорово. Москва такого давно не помнит.

— Принимали хорошо, но остальное… — вздохнула Вера.

— Все плохо. Какие-то скованные, деревянные. Сами на себя не похожи…

— Внутреннее волнение. Внёшне все выглядело нормально, — попытался я успокоить ее. Жека тоже вставил свое слово:

— Завтра на репетиции нужно кое-что продумать. Вера права.

Ну, ничего не скажешь, вылитый директор коллектива «Ах!». Девчонки тоже пожаловались: они так волновались, что не могли ничего с собой поделать, и только ко второй половине концерта почувствовав себя как обычно.

Мы подъехали к пятиэтажному блочному дому.

— Пойдем, девчонки, ко мне, чаю попьем, — повелевающим тоном сказала Вера, — и вас приглашаю, — она тронула меня за плечо.

— Спасибо, мы очень спешим, еще много дел, надо, кстати, успеть написать о вашем первом успехе. Мы обещали читателю.

— Я зайду, поздравлю твою маму, Верочка, — сказал Жека и сгреб в охапку огромное количество букетов.

Они ушли, а я закурил, впервые за весь вечер успокоился: пока все хорошо, начало нормальное. Теперь еще несколько атак на телевидении и в газете. Заметку я уже состряпал. Прямо в завтрашний номер. Утром девчонки ахнут. Пускай знают, что о них заботятся. Я не пожалел слов — написал так, будто речь шла о концерте по меньшей мере Майкла Джексона. Ответственный поморщился, но я кое-что пообещал, и слабое его сердце подобрело. Заметку он поставил. Черт, я же собирался позвонить после концерта, подтвердить, что все состоялось и прошло на высочайшем уровне. Я выбежал из машины и бросился искать автомат. Все они были разбиты, один, метров за четыреста от машины, работал. Я дозвонился, сказал: «Все в порядке. Заметка пускай идет. Концерт — просто высший класс! Завтра приглашаю на концерт с последующим…» Ответственный рассмеялся: «А может, сразу последующее, без концерта?». Я сказал, что, видимо, так и придётся поступить. «Вот и хорошо, пишите дальше»! — сказал ответственный. Когда я вернулся к машине, Жека уже кругами бегал вокруг нее.