Человек-тень - [40]

Кэл нерешительно улыбнулся:

– Это похоже на то, что здесь было, когда мы только что въехали в этот дом. До того как у нас появились дети. Никаких штор, минимум мебели. Мы копили деньги абсолютно на все. Мы… – На глазах у мужчины опять показались слезы. – Мы хотели мальчика и девочку, и так оно и вышло. Дом, дети, парк, находящийся совсем рядом… Все было так, как мы хотели, и я не понимаю… – Кэл упал на колени. – Я не понимаю, почему Бог забрал ее, а не меня. Не понимаю, что мы сделали, чтобы заслужить такое. – Он поднял взгляд на Конни, простирая к ней руки: – Пожалуйста, вы должны вернуть ее мне.

Сев на пол, Конни обняла Кэла, прижав его спину к своей груди. Он раскачивался взад и вперед, кричал, причитал. Конни, уткнувшись лицом в его плечо, продолжала прижимать мужчину к себе. Кэл казался совершенно потерянным, он метался между скорбью по убитой жене и любовью к детям, которым был нужен их отец.

Конни посмотрела на оконную нишу, прежде закрытую шторами, доходившими до пола. Здесь прятался убийца Анджелы, стоя неподвижно, как статуя, и наблюдая за ней. Прежде чем лечь спать, она приняла ванну, и преступник терпеливо ждал. До этого женщина убрала кухню и загрузила белье в стиральную машину, чтобы оно постиралось за ночь. Машина работала в прачечной комнате на первом этаже и в тот момент, когда наверху Анджела испускала свой последний вздох.

– В чем дело? – спросил Кэл.

Конни не заметила, как он перестал плакать. И теперь смотрел на нее через плечо.

– Вам лучше уйти отсюда, – посоветовала Конни. – Полицейские принесут мне фотоальбомы. Пару дней вы будете чувствовать себя как выжатый лимон. Вам нужен крепкий сон. И побольше.

Кэл кивнул. Конни отпустила его, и он встал с пола и протянул руку, чтобы помочь подняться и ей.

– Спасибо, – тихо сказал Кэл. – Я больше никогда сюда не вернусь.

– Я вас понимаю. Люди, которым не доводилось терять близкого человека, думают, что ты прощаешься с ним только один раз, в церкви перед похоронами. Но это не так, ты прощаешься с ним во многих местах. В его любимой кофейне, на знакомом перекрестке, когда ты ешь карри или когда надеваешь тот пиджак, который нравился ему. Прощание происходит опять и опять. Оно может показаться вам бесконечным. Вы должны знать, что это не так, но этот процесс очень долог, и иногда путь получается не прямым, а окольным. Но вам помогут справиться с горем ваши дети.

Кэл кивнул.

– Я оставлю ключи в замке, если вы попросите полицейских потом вернуть их мне, – сказал он.

– Конечно, – ответила Конни и долго смотрела на удаляющуюся спину безутешного мужчины.

Дождавшись, когда его шаги донесутся из кухни, Конни встала там, где стоял убийца. И прислонилась спиной к стене.

– Почему эта комната? – спросила она, обращаясь к пустоте. – Если ты не планировал изнасиловать Анджелу, то было легче похитить ее из кухни, чтобы тебе не пришлось спускаться с нею по лестнице. Или когда она загружала белье в стиральную машину. В любом случае, на первом этаже.

Но Конни уже ответила себе на этот вопрос, когда обнимала вдовца. Убийца хотел выкрасть именно эту версию Анджелы – жены и матери. Он желал получить ее именно такой. Он наблюдал за ее приготовлениями, за ее глубоко личными ритуалами. Да, тащить ее бесчувственное тело на первый этаж было нецелесообразно, но преступника это не волновало.

Конни не стала ждать, когда на чердак сходит кто-то из полицейских, и поднялась туда сама. Здесь стояли ряды пластмассовых ящиков, на каждом из которых красовалась аккуратная надпись. Наверное, это почерк Анджелы, подумала Конни, мелкий и красивый. Взяв три объемистых фотоальбома, она спустилась по лесенке и уселась на пол в коридоре, прислонившись к стене.

В альбоме не было ничего необычного. Фотографии, сделанные тогда, когда Анджела и Кэл познакомились, а потом поженились. Фотографии с отдыха, снимки их родителей, братьев, сестер. Затем у пары появились дети, и страницы альбомов начали заполняться фотографиями малышей, любовно напечатанными на бумаге, несмотря на современную тенденцию хранить фото только в папке на рабочем столе.

Конни дотронулась до сделанного крупным планом снимка Анджелы, сидящей на скамейке в парке, она посадила на колени обоих своих детей. Рядом с ними на траве было разложено угощение для пикника: разноцветные пластиковые стаканчики, крохотные сэндвичи и кексы. В тот день они сделали несколько снимков. Это были самые недавние из фотографий в альбоме. Тогда люди, изображенные на снимках, понятия не имели, что вскоре произойдет.

Конни встала. Надо взять эти альбомы с собой. Надо изучить каждую из этих фотографий, но времени на это уйдет немало, значит, нецелесообразно делать все это, находясь в доме Анджелы. Необходимо погрузиться в жизнь убитой женщины, почувствовать ее личность. Отыскать то общее, что объединяло ее и Элспит Данвуди.

Вздохнув, Конни взглянула сначала на часы, затем на свой мобильник. День закончился, но у нее не появилось никакой новой информации ни об Элспит, ни о Мэгги. Не было и их трупов, и это единственная хорошая новость. Надеясь, что Барда скоро освободится, Конни отправила ему сообщение. Ей пришло в голову, что она не ела уже двенадцать часов, а ее завтрак состоял только из фруктов и кофе.