Человек-тень - [111]

– Они ждут меня, – пояснил убийца. – Когда я уйду, что теперь произойдет уже очень скоро, я снова буду с ними.

– Фергюс, вы причинили им вред? Я имею в виду, были ли они живы, когда… – Конни хотела закончить это предложение, но не смогла.

– Им там удобно. Это хороший гроб, большой. И они там вместе, мать и дитя. Дети должны находиться со своими матерями.

Конни изо всех сил вжала ногти в ладони, чтобы не закричать.

– Не думаю, что это работает именно так. Фергюс, вы делали это прежде?

Конни старалась говорить беззаботно, несмотря на напряжение, сдавившее ее горло, старалась сделать так, чтобы в ее тоне звучал не ужас, а всего лишь вопрос.

– Зачем мне было делать это прежде? Просто мне показалось, что это правильно.

– Тогда где вы взяли гроб? – спросила Конни.

– Думаю… я его нашел. Он был здесь. Он ждал меня. Как будто мне было предназначено явиться сюда сегодня.

Конни посмотрела на замшелое надгробие, подошла к нему и, счистив с него грязь, прочитала надпись, хотя больше всего ей хотелось раскопать женщину и девочку, лежащих под землей.

– Здесь несколько имен. Последнее – это Делия Поуви. До нее Артур Поуви, похороненный вместе с Амандой Поуви. Это семейная могила, такая, в которой гробы можно ставить один на другой. Полагаю, вы это знали, – сказала Конни.

– Наверное. – Отвечая, убийца отвернулся от нее.

Он лгал. Возможно, Фергюс Эрисс не помнил всего, но его память не была совершенно пустой, как он пытался утверждать. Конни с усилием сглотнула. Он не был просто-напросто психически болен и в то же время не был просто порочен. Гнусен преступник или безумен? Этот вопросы психиатры задают себе, когда совершается ужасное преступление и надо решить, куда отправить преступника – в тюрьму или в лечебницу для душевнобольных. Конни хотела, чтобы Фергюс был либо тем, либо другим. Безумие находится вне его контроля. Будь он полностью порочен и гнусен, выбор был бы прост – тюрьма. Но в нем слились и порочность, и безумие. Он не перестанет убивать. И Конни выбрала стратегию действий, хотя набор возможных вариантов был невелик.

– Харрис тоже носил фамилию Поуви. Думаю, Аманда была его матерью. А Делия, разумеется, приходилась ему бабушкой. Она вырастила его после того, как умерла его мать. Как вы думаете, Харрис хочет, чтобы жена и дочь находились рядом с его матерью и она увидела, что он имел настоящую семью?

– Но мои жена и дочь и так уже находятся там, внизу. Там Анджела и Эмили…

Конни сделала глубокий вдох:

– Разве? Я в этом не уверена. Мне казалось, что это Элспит и Мэгги.

– Нет, нет. Я выбрал других. Элспит была плохая. Я помню ее, и она была плохая.

– Да, она была плохая, – подтвердила Конни. – Я согласна. Она совсем не годилась вам в жены. Но в самом ли деле там, внизу, находятся те, кого вы выбрали? Это могут быть совершенно другие люди.

Убийца дернул себя за редкие волосы и начал переминаться с ноги на ногу. Конни смотрела на пряди, оставшиеся в его пальцах.

– Моей матери не понравилась бы Элспит. Она была неверной женой. Там, внизу, должна находиться Анджела. Иначе…

– Дай мне лопату, – сказала Конни. – Ты устал. Копать буду я. Давай посмотрим, кто там, и тогда мы поймем, получится ли все, как ты хотел, или нет.

– Нет! – Убийца затряс головой. – Я не отдам тебе лопату; это моя особенная лопата. Ты можешь что-то сделать. Ты можешь забрать ее или…

– Тогда копай сам. Только делай это быстро. Если там умрет не та женщина, мать Харриса, возможно, будет недовольна. И, возможно, не позволит Харрису присоединиться к ней, а захочет остаться там только с братом Харриса, Артуром. Может быть, поэтому она и выбрала его с самого начала.

– Ей следовало выбрать меня, – пробормотал убийца. – Я был хорошим мальчиком. Хорошим мальчиком…

Он заплакал, и по его грязным щекам покатились слезы. Он принялся лихорадочно копать, бросая землю во все стороны. Конни так и подмывало прыгнуть в быстро углубляющуюся могилу и начать рыть землю голыми руками.

Ей показалось, что прошли часы, но гроб был закопан не так глубоко, как она боялась. Должно быть, эта семейная могила была почти полной, когда Харрис начал разыгрывать свой повторяющийся сценарий, помещая своих жертв в гроб и зарывая их, чтобы проверить, не поможет ли их кончина умереть и ему самому. Уже на глубине двух футов лопата наткнулась на дерево, и у убийцы сделался торжествующий вид.

– Вот они, – сказал он, счищая землю с крышки гроба.

– Фергюс, мы должны снять эту крышку. Используй лопату. Давай.

Но он не мог поддеть крышку лопатой, потому что по бокам находилась земля.

– Продолжай копать, освободи бока, – потребовала Конни.

– Ты говоришь, как моя бабушка, – прохныкал убийца, продолжая копать. – Она тоже любила командовать.

Конни пристально смотрела на него. Позволить Харрису подняться на поверхность его психики было опасно, но сейчас происходило именно это.

– Давай попробуем еще раз… пожалуйста, – попросила Конни.

– Так-то лучше, – согласился убийца и, попятившись, поддел крышку лезвием лопаты.

Крышку этого гроба прибивали и снимали не раз, значит, внутрь мог поступать воздух, но также вода и земля.

Крышка заскрипела, кое-как вбитые гвозди выпали. Упав на колени, Конни сняла крышку.