Человек-тень - [104]

Поднявшись на второй этаж, пожарный заглянул еще в одну комнату. Это была ванная. Тут не было ничего, кроме обычных гигиенических принадлежностей и хлама. Ничего такого, что говорило бы о присутствии женщины.

– Продолжайте, – попросила Конни.

– Впереди находится кабинет, – сказал пожарный. – Я посмотрю, что там можно найти.

Кабинет меньше пострадал от огня, но ящики письменного стола были заперты.

– Вы можете их взломать? – спросила Конни.

– Боюсь, что нет. – Пожарный покачал головой. – Это должны делать полицейские при наличии ордера. Тут есть старый компьютер, но он не включен, и я не могу ничего с ним сделать, пока нет подачи электричества.

– Хорошо. – Конни вздохнула. – Идите дальше.

Войдя в большую комнату, пожарный направил свет фонаря на своем шлеме на потолок:

– Тут мы и нашли того мужчину, между этим гипсокартоном и полом верхнего этажа.

– Поверить не могу, что он выжил, – заметила Конни. – Это вы проделали эту дыру в потолке?

– Нет, она уже была. И в полу квартиры на третьем этаже. Нам пришлось разломать еще несколько половиц в углу тамошней гостиной, чтобы извлечь пострадавшего.

Конни вгляделась в монитор. На нем были видны только посеревший потолок и зияющая в нем черная дыра. Трудно было себе представить, что человек мог дойти до такого отчаяния, чтобы заползти в межэтажное пространство, зная, что ему, возможно, не удастся выбраться оттуда живым. Значит, этот ужас казался ему более предпочтительным, чем оставаться в квартире на третьем этаже.

Достав мобильник, Конни начала писать сообщение Барде, одновременно наблюдая за изображением с камеры, снимающей комнату.

«Зевьер без сознания в „скорой“. Пожар потушен, но здание сильно пострадало. Э. и М. не найдены. Перезвоните немедленно».

В углу комнаты стояла кровать, заваленная старыми одеялами. Никакого теплого пухового стеганого одеяла, ничего такого, что говорило бы о стремлении к комфорту. Кровать была односпальная, и спальня казалась слишком просторной для нее. Было похоже, что хозяин этого дома давно отказался от мысли разделить ее с кем-то в традиционном смысле этого слова.

– Вы не могли бы выдвинуть ящики и открыть гардероб? – спросила Конни.

Луч света от нашлемного фонаря скользнул по самому большому предмету мебели, и на стене мелькнули лица.

– Подождите. Вернитесь.

Пожарный снова осветил стены.

– Ничего себе, – прошептала Конни.

Стены были живыми. Это была застывшая жизнь, но жизнь. Каждый их дюйм был покрыт лицами, смотрящими с фотографий, газетных вырезок, картинок из глянцевых журналов. Черно-белые улыбки, взгляды, устремленные в объектив или мимо. Конни так и подмывало броситься внутрь дома, дотронуться до этих фотографий, жадно впитать информацию, которую они содержали.

– Подойдите к ним ближе, – прошептала она.

– Что это? – спросил пожарный.

Лица на мониторе приблизились, стали четче.

– Это навязчивая идея, – ответила Конни.

При ближайшем рассмотрении стал ясен лейтмотив. Все лица на стене – а их тут были тысячи – были женскими. Некоторым из этих женщин было под тридцать, большинству было от тридцати до сорока, другим от сорока до пятидесяти, и у всех их было что-то общее – лица были добрыми, мягкими. Некоторые снимки были сделаны в домах, на других женщины держали за руки детей, кто одного, кто двух, и на многих фотографиях они были запечатлены на пляжах, в парках, в садах.

– Все они матери, – сказала Конни. – Мне нужно, чтобы вы прошли вдоль этой стены. Я ищу два лица. Идите медленно и оставайтесь примерно в футе от этих фотографий. Мне надо видеть их ясно.

Первой Конни увидела Анджелу. Снимок был сделан, когда та стояла в толпе других взрослых, смотрящих в одну сторону. За их головами виднелась дети разного возраста.

– Это школьная игровая площадка, – пробормотала Конни. – Поищите другие фотографии женщины, стоящей в середине этого кадра.

Свет нашлемного фонаря скользнул влево, вправо, затем остановился.

– Эти? – спросил пожарный, и в кадре стал виден его палец, указывающий на группу снимков.

Вот она. Анджела, идущая по улице, держа за руки своих сына и дочь. Анджела, делающая покупки в супермаркете. Спящая Анджела. Конни прижала руку к горлу. Где-то тут есть и Элспит.

– Вы хотите, чтобы я показал вам другие стены? – спросил пожарный.

– Да, – тихо ответила Конни.

Напротив стены с фотографиями матерей находилась стена, снизу доверху обклеенная фотографиями девочек. На вид им было от восьми до четырнадцати лет, они выглядели здоровыми и счастливыми, кто-то из них занимался спортом. Идеальные дети, под стать милой, доброй матери.

Вот и Мэгги. Вот она выходит из школы, садится в машину своей недовольной мачехи. Вот Мэгги в парке, она читает книгу, сидя на карусели, и у нее грустный вид. А вот окно ее спальни.

– А остальные стены? – спросила Конни.

Пожарный направил свет влево, где большую часть стены занимал гардероб, но по краям виднелись фотографии молодых мужчин. Большинству их них было на вид от двадцати до тридцати лет, выглядели они по-разному, если не считать одного сектора стены, покрытого снимками молодых мужчин на инвалидных креслах. Зевьер фигурировал на нескольких из них, включая один снимок, вырезанный из газеты. Понятно, по каким-то своим причинам Фергюс хотел похитить молодого мужчину, но такого, который не смог бы оказать ему сопротивления.