Человек-тень - [7]
Он поднял поросшую мхом крышку и опустил прикрепленное к железной цепи ведро. Потом стал вращать рукоятку, глядя, как ржавая цепь наматывается на пронзительно скрипящий ворот.
– Завтрак готов, – крикнула Шейла из дома.
Пол заглянул в деревянное ведро. Оттуда на него с укором глядела лягушка, а в глубине, под гнилой щепкой, притаились три загадочных подводных создания и тощий червяк. Иол задумчиво посмотрел на эту живность и опустил их вместе с ведром обратно в колодец.
– Ничего не выйдет, – сказал он себе и закрыл колодец крышкой.
– Ну как, понравилась вода в колодце? – хихикнула Шейла, когда он быстрыми шагами вошел в кухню.
– Не очень, я ведь не любитель зоологии.
– Это что, твоя манера шутить?
– Мои шутки ничуть не хуже твоих лягушек, не говоря уже о том, что там можно обнаружить под микроскопом.
– Зато все это ужасно натуральное и целебное.
Поглядев на тарелку с неопределенным узором и дымящуюся рядом чашку кофе, Пол не стал рассуждать, была ли вода для его кофе из того же источника, который он только что исследовал. На чашке еще можно было различить портрет королевы Виктории.
– К сожалению, у меня нет лучшей посуды.
– Не стоит извиняться.
На обжаренной с обеих сторон яичнице виднелись черные пятна от не чищенной сковородки.
– А ты часто готовишь? – спросил Пол, улыбаясь.
– Это не самая сильная моя сторона, – с некоторым раскаянием ответила Шейла. – Хозяйство вела бабушка, пока она жила здесь.
– Жаль, что я напомнил тебе об этом. – В голосе Пола звучало искреннее сочувствие.
На голубой тарелке лежали три кусочка сомнительного вида ветчины для Пола, Три таких же ломтика в розовой тарелке Шейла положила для себя с другой стороны стола.
– Пока не придет булочник, у нас не будет хлеба, – сообщила она трагическим тоном.
– Не беда, – пробурчал Пол, изучая черные пятна на яичнице. – Зачем нам хлеб? У нас и так все есть.
К собственному удивлению, он без больших усилий проглотил и сомнительную ветчину, и яичницу с пятнами. Единственное объяснение этому он нашел в том, что рядом была Шейла. С ней он чувствовал себя, как молодожен в медовый месяц, готовый все простить своей избраннице.
– Помочь тебе помыть посуду?
– А я никогда этого не делаю, разве что захочу съесть что-нибудь другое из той же тарелки.
И Шейла поставила посуду в измазанный жиром шкаф рядом с каким-то тазом, пригладила свои длинные черные волосы характерным движением левой руки и закрыла дверь кухни с видом человека, исполнившего свой долг.
– Честно говоря, я не часто здесь бываю. Этот дом я использую как базу.
– Я так и подумал.
– Раньше я уже хотела бросить все это и уехать в Лондон. Говорят, там открывается много возможностей.
– Не думаю, что тебе понравилось бы в Лондоне.
– А ты хорошо знаешь этот город?
– Достаточно хорошо. Ведь ты деревенская?
Ты говоришь почти, как наш викарий.
– Не хочу читать тебе мораль, – сказал Пол, защищаясь, – но это действительно так. А если иногда мои слова звучат как проповедь, то потому, что мой отец был деревенским дьяконом.
– Ас чего нам теперь начать? – Голос Шейлы вдруг стал серьезным, и она посмотрела на него большими вопросительными глазами.
– Ты имеешь в виду, как нам расследовать смерть старого Фарсона? – Пол зашагал по комнате взад и вперед. – Существуют одна-две ниточки, за которые мы могли бы потянуть.
– Что, если мы разыщем констебля Мортона, который нашел Элли?
– Прекрасное предложение. А это далеко?
– Около восьми миль. Турн находится на полпути к Лидхэму.
– Тогда едем.
Моросил дождик, но слишком слабый, чтобы стоило поднимать тент. Проехав церковь, они остановились перед полицейским участком. Дверь открыла Сара Мор-тон. На ней был фартук, и она тщательно вытирала руки кухонным полотенцем. Хотя миссис Мортон очень старалась этого не показать, ее маленькие глаза с явным подозрением смотрели на Шейлу. Донован чувствовал это, но все же миссис Мортон была ему не столь несимпатична, как Джесси Барроу.
– Меня зовут Донован, – представился Пол. – Я хотел бы выяснить некоторые обстоятельства смерти Элли Фарсона. Насколько я знаю, миссис Мортон, умирающего нашел ваш муж. Могу ли я с ним поговорить?
Голос Донована звучал почти официально. Жена полицейского почтительно разглядывала дорогой покрой его костюма и безупречные контуры припаркованного у дома «Вольво».
– Я скажу Роджеру, что вы пришли, сэр. Не хотите ли подождать в доме?
– Большое спасибо.
Пол и Шейла последовали за миссис Мортон в уютно обставленную комнату. Не прошло и десяти минут, как Роджер Мортон вышел к гостям. У него был громкий голос и круглое лицо.
– Я был в ванне. – Он смущенно улыбался. – Только что пришел с ночного дежурства.
Во взгляде Мортона, когда он перевел его с Донована на девушку, было то же неприятие, что и у миссис Мортон.
– Жена сказала мне, что вы проводите расследование по поводу смерти мистера Фарсона. Я не знал, что он мертв.
– Он умер прошлой ночью, – сказал Пол. – В больнице.
– Жаль беднягу. Впрочем, я и не питал больших надежд, что он выкарабкается.
– Не могли бы вы нам показать то место? Полицейский испытующе посмотрел на Пола.
– А могу я вас спросить, почему вы интересуетесь Элли Фарсоном?
В сборник вошли шесть остросюжетных криминальных романов, страницы которых щедро насыщены сценами ужасов, насилия и убийств, совершаемых вурдалаками, вампирами, исчадиями ада в человеческом подобии. Названия этих романов говорят сами за себя: «Месть гуру» Фрэнка де Лорки, «Бестии из болота» и «В объятиях Циклопа» А.Ф.Мортимера, «Человек-тень» Ли Бартона, «Убийца из Империи смерти» и «Загадка стеклянного гроба» Джейсона Дарка. Как говорится, слабонервным лучше не брать эту книгу в руки.
Во время недавнего пушкинского юбилея в Питере происходит целая серия загадочных убийств. Как выясняет герой романа, конспиролог Слава Пименов, борьба идет за бумаги, когда-то принадлежавшие А. С. Пушкину. В старинных масонских документах, которые поэт называл «Философическими таблицами», на много лет вперед рассчитана судьба России, предсказаны смуты, цареубийства и революции. Слава считает, что из-за этих бумаг и был убит на дуэли Пушкин. «Философические таблицы» не потеряли своего значения и сегодня. Перед пушкинским юбилеем в один день в городе обнаружены сразу четыре трупа…
Дерзко сбежавшего из колонии матерого преступника милиция подозревает в совершении серии кошмарных убийств, а мафия - в краже огромной суммы денег. Но он, как волк не забегая за красные флажки, ловко уходит и от тех, и от других. Томительные засады, стремительные погони, любовь, предательства, зависть, жадность, измена и верность долгу, праведная месть и страшное возмездие - словом, потрясающая своим размахом борьба страстей - вот что ожидает читателя на страницах нового мастерски написанного криминального романа Михаила Марта.
С раннего детства Джон Хаффам вынужден ломать голову, что за неведомая зловещая сила преследует его с матерью, угрожая самой их жизни. Ответ скрывается в документе, спровоцировавшем алчность, ненависть, убийство и безумие, в документе, определившем судьбы нескольких поколений пяти семейств и задавшем течение жизни Джона. Течение, повинующееся таинственному символу пяти — квинканксу.
Приличный бизнесмен, одержимый девушками из каталогов термобелья… фрустрированная домохозяйка, одержимая сексом и пончиками… гаитянин, одержимый культом вуду… юный наркоман, одержимый тем, чтобы стать великим писателем… Судьба сводит их в пригородном торговом центре с существом, одержимым таким количеством бесов, что им не хватает места в его мозгу. И Мэл открывает огонь. Знакомьтесь. Бог…Циничный триллер культового американского писателя и драматурга Эрика Богосяна «Торговый центр» – впервые на русском языке.
Случайно подслушанный в очереди разговор выбивает у Лены почву из-под ног. Слух о том, что в парке поселился бродяга, который рассказывает истории детям и заботится о пони, разом лишает ее покоя и сна.Он вернулся. Тот, о ком она никогда не говорила, связанная с ним не только родством и годами, прожитыми вместе, но и страшной тайной, которую ей так бы хотелось забыть. В ее тихую и размеренную жизнь вихрем врывается неумолимое прошлое. Яркие и тревожные, пронзительные и завораживающие воспоминания детства погружают героиню в события давно минувших дней, в психологический триллер, в котором вымысел и реальность сплетаются воедино.
