Человек с того света - [107]

— Устраивайся рядом, Меф. Есть разговор, — пригласил он, вынимая из нагрудного кармана конверт и лист бумаги. — Прочти это, — попросил он.

«Мы, нежеподписавшиеся, Президент МАГа Сато Кавада и бихронавт Мефодий Артамонцев, предусматривая возможные неожиданности, связанные с прибытием бихронавта, ус-танаслпваем для обмена между собой условную фразу, известную только нам двоим.

По прибытии на Землю бихронавт Мефодий Артамонцев должен будет сказать…

Настоящая запись произведена нами в час старта 26 июля 1980 года на борту СПВ им. Мурсала Атешоглы. Подписи наши, без ознакомления с текстом пароля, доверено нами заверить нотариусу швейцарского банка Эммануилу Кроччу».

— Сато, есть мудрецы на этом свете, но ты патриарх наимудрейших, — проговорил Мефодий, черкая свою фамилию рядом с подписью Кавады.

Возвращая ручку, он поинтересовался, что же он должен будет сказать по возвращении. Не говоря ни слова, Сато на месте многоточия написал: «Сегодня я видел то, что было вчера».

— Запомни, Меф!

— Запомнил.

Кавада перевёл тумблер своей рации на положение «вкл.»

— Готье! Эммануила Крочча — к нам! Когда он спустится — пошлёшь технического руководителя, — приказал Кавада.

Крочч приступил к делу не мешкая…

…Когда в кабину вошёл техрук, раздетый до плавок, Артамонцев устраивался в нижней, серебристой половине своего скафандра. Упреждая обычный в таких случаях вопрос техрука, Мефодий доложил, что ему удобно, ничего не мешает, ничто не беспокоит и он смело может его накрывать.

— Разрешите, господин профессор? — спросил техрук.

— Накрывайте.

Мефодий слышал, как крышка вошла в пазы и техник щёлкал замками, ещё крепче соединяя их между собой.

— Ну как? — поинтересовался Кавада.

— Всё о'кей!

Кавада хлопнул его по щеке:

— Всё будет о'кей, Меф.

— Без сомнения, — улыбнулся Мефодий. — Главное, ты не переживай. Навряд ли я вернусь через 40 минут, — скосив глаза в сторону лифта, Артамонцев добавил: — Это они могут так думать… А ты, как бы они тебя не изводили, держись… Пока я не вернусь, Готье не посылай. И сам не вздумай…

— Нам не разрешат этого сделать, — перебил Кавада.

— И очень хорошо. В конце концов не сто же лет я буду отсутствовать!

— Не дай бог! — вырвалось у Кавады.

— Не бери в голову, Сато, — сказал Меф и, повернув голову к техруку, подал знак приступать.

Кавада не возражал.

— До скорой встречи, Меф! — произнёс он.

— Пока, Сато.

Саркофаг завис между Стволом и раструбом.

Кавада улыбнулся. Махнул ему рукой, а через некоторое время его голос донёсся из приёмника.

— Я — МАГ. Всем службам, обеспечивающим старт, объявляю готовность «Три!»

Приняв рапорты о готовности, Кавада обратился к Артамонцеву.

— Меф, я — МАГ. Как слышишь меня?

— Отлично!

— Самочувствие?

— Лучше некуда. Ты знаешь, Сато, фараону было не так уж плохо.

— Судя по твоему бодрому голосу, охотно верю. Потом Кавада попросил его посмотреть, всё ли в порядке с приборами, которые находятся в поле его зрения. Пока он докладывал, Готье от имени МАГа объявил готовность «Два!» Потом всё стихло. Кавада с кем-то переговаривался, и Мефодию показалось, что он слышит голос Мерфи. Интересно, подумал он, как Мари. А Леший злится на него. Он всегда злится, когда Мефодий не берёт его с собой. Артамонцев, улыбаясь, вызвал его. Леший откликнулся тотчас же.

«Как Мари, бес?»

«Продолжает спать. Спит беспокойно»- бесстрастно доложил Леший.

«Что ещё?»

Динамик голосом Кавады объявил готовность номер «Один!». На электронных часах, висевших среди приборов, загорелась цифра «60». До старта — минута.

— Меф, — донеслось из динамика, — как договорились, обо всех своих ощущениях в момент старта извещай подробно.

— Есть!

«Лёша, — снова позвал он робота, — песню хочу. Ту, что ты мне напевал, когда мы в первый раз приехали сюда».

«Пожалуйста».

— Внимание, Меф, — предупредил Кавада. — Десять… восемь… шесть… четыре… три… два… — Пауза, и хлестко, с каким-то надрывом Кавада крикнул:

— Ствол на Время!

Дрогнув, медленно завращался кристалл тысячегранника. Саркофаг неродвижен. Секундомер хронометра отбивал секунды. Цифра «7».

— Что чувствуешь, Меф? — спрашивает Кавада.

— Пока ничего. Всё так же. Никаких изменений.

«На дальней станции сойду — трава по пояс», - пел Леший.

Хронометр показывал «13».

— Кажется, начинает крутиться саркофаг… Кружится голова… Подташнивает… Это не саркофаг, а центрифуга какая-то, — докладывал Мефодий. — Ой, как вступило в затылок… Голова раскалывается… Горит в груди… Боже, как больно!.. Воздуха!.. Окно… Мари, открой окно… Мама!..

И Мефодий замолк. Хронометр светился цифрой «25».

Комментарий Сато Кавады

Безжизненное тело бихронавта повергло присутствующих в замешательство. Прямо на бихродроме высказывались ядовитые замечания по поводу моих слов: «Старт состоялся».

Вышедшие на следующий день газеты поведали миру о величайшем событии и о том, что не разделяют с МАГом его оптимизма.

«Если это полёт во Время, — писала „Гардиан“, - то что тогда называется смертью?»

На исходе полугодия после события разразился грандиозный скандал.

«Ассошиэйтед Пресс» распространил сообщение доктора медицины Стефана Залесского о невозможности дальнейшего сохранения тела бихронавта, находящегося в капсуле СТВ. Однако руководство МАГа якобы противится тому, чтобы останки Артамонцева были извлечены из пресловутой Машины Времени.