Человек с большим будущим - [107]

Он улыбался, что меня удивило. Я считал, что Бирн разумнее остальных обитателей пансиона.

– Похоже, вы в хорошем настроении, мистер Бирн.

– О да, – подтвердил он. – Спасибо, вы так внимательны. Я почти завершил все дела, связанные с тем крупным контрактом, о котором вам рассказывал. Осталось только разобраться с некоторыми документами. Завтра, наверное, все закончу – и вперед, к новым горизонтам! Как ни люблю я Калькутту, но долго на одном месте мне не сидится. А что у вас? Куда вы собрались в такой час?

– Есть кое-какие дела в отделении, – соврал я.

– Неудивительно! С этим Сеном. Ну как, удалось вам наконец получить от него признание?

– Боюсь, что нет.

– Как странно. Если судить по тому, что пишут в газетах, эти революционеры обычно только рады похвастаться своими подвигами. Они считают, что вершат благородные дела. Но бенгальцы есть бенгальцы. Революционеры они только на словах. И Сен, я думаю, не исключение. Сидит себе и философствует, в очках и с козлиной бородкой, этакий маленький черный Лев Троцкий.

– Мне действительно пора, – сказал я.

– Конечно, капитан, я понимаю. – Бирн повел рукой в сторону выхода. – Не буду вас задерживать.

Я закрыл за собой дверь и отправился на угол площади. По счастью, рикша валла вернулись на свое обычное место. Я окликнул Салмана. Тот поднял на меня взгляд, после минутного колебания подобрал свою рикшу и словно нехотя направился ко мне.

– Да, сахиб? – спросил он, упорно не встречаясь со мной взглядом.

– Мне нужно в Боу-Бэрракс, – сказал я. – Ты не отвезешь меня?

Салман высморкался двумя пальцами, щелчком отбросил сопли в канаву и вытер руку о складки лунги. Закончив с этим, медленно кивнул и опустил рикшу.

Пока мы молча ехали по тихим улицам, я думал о Сене. И правда, он действительно был очень похож на Льва Троцкого…

– Стой, Салман! – закричал я. – Планы поменялись. Лал-базар чало. Джо́льди, джольди![69]

Велев Салману ждать, я влетел в здание и бегом поднялся в свой кабинет. Там я схватил телефонную трубку и попросил оператора соединить меня с Форт-Уильямом.

– Мне нужно поговорить с полковником Доусоном, – сказал я.

На том конце провода была мисс Брейтуэйт.

– Полковника сейчас нет.

Не сумев справиться с разочарованием, я выдал несколько метких слов, которых, как я подозревал, чопорной мисс Брейтуэйт еще слышать не доводилось, а если и доводилось, она бы в жизни в этом не призналась. Но если старую деву и шокировал мой пассаж, ничто в голосе не выдало ее чувств. Наверное, держать свои мысли при себе – это навык, который секретари служащих тайной полиции развивают в самом начале своей карьеры.

– Я могу чем-нибудь еще вам помочь, капитан?

– Можете, если скажете, где он.

– Прошу простить, но я не имею право разглашать эти сведения.

– Мне необходимо с ним поговорить.

– Вы наверняка понимаете, капитан, что в такой вечер, как сегодня, полковник крайне занят.

Спорить с ней было бесполезно.

– Пожалуйста, передайте ему, что я звонил, и попросите связаться со мной при первой возможности. Скажите, что это срочно.

Я повесил трубку и следующие сорок пять минут провел, стирая лак на досках пола и с нетерпением ожидая звонка от Доусона, но никто не позвонил. У меня всегда плоховато получалось стоять на месте и ни черта не делать, поэтому разочарование от бесплодного ожидания в сочетании с тошнотой от голода понемногу брало свое. Еще немного – и будет неважно, перезвонит ли Доусон, потому что я, вероятнее всего, буду спать и не услышу звонка. В конце концов, хотя что-то во мне и протестовало против такого шага, я решил, что необходимо сделать небольшой перерыв. Почему бы не поужинать с Энни и, уложившись в час, не вернуться сюда с новыми силами, чтобы проверить, не ответил ли Доусон?

Салман терпеливо ждал во дворе.

– В пансион, сахиб?

– Нет. Боу-Бэрракс.

Улицы были почти пусты, и Салман быстро добрался до места. Я велел ему остановиться возле мрачного серого двухэтажного здания, где располагалась квартира Энни. Через весь второй этаж тянулся балкон, куда можно было попасть по наружной лестнице. По фасаду здания и на нижнем, и на верхнем уровне шли ряды крепких деревянных дверей.

Я поднялся по лестнице и постучался в дверь, которая, по моим подсчетам, принадлежала Энни. Задним числом я подумал, что, может, стоило прихватить букет цветов или что-нибудь в этом роде. Пожалуй, так поступают воспитанные люди. К счастью, меня оправдывало то, что вряд ли в этот вечер в городе работало много цветочных лавок. Обычно в разгар беспорядков продажи у них не очень, хотя, вероятно, потом дела поправляются на волне повышенного спроса на погребальные венки.

Дверь мне открыла худенькая девушка лет двадцати, англо-индийского происхождения. Темные волосы были накручены на бигуди.

– Что вам угодно? – спросила она.

– Я ищу Энни Грант, – объяснил я.

Она окинула меня с головы до ног придирчивым взглядом. Так рассматривают рыбу, когда сомневаются в ее свежести.

– А кто вы, собственно, такой? – пренебрежительно фыркнула она.

Я назвал свое имя и звание, поскольку в армии учили, что когда вас допрашивает враг, представляться нужно именно так.

– А, – воскликнула она, – так это вы – капитан Уиндем! – Одарив меня краткой улыбкой, она вернулась к своей прежней манере: – К сожалению, Энни сегодня вечером нет дома.