Человек плюс машина - [57]

— Что вы, Эль-К, побойтесь Бога! Надо немедленно пойти к Кондраткову или к кому там еще и все рассказать. Я понимаю, вы не хотите, чтобы это было как донос. Но это и не будет ни в коей мере доносом, это необходимость, ведь тут уже попахивает уголовщиной! Верно, Валерий?!

— Нет! — рубанул по столу Валерий; глаза его сверкали. — Нет, нет и еще раз нет! Этого делать нельзя ни в коем случае! Виктор Викторович совершенно прав, онине поверят ему. Сочтут за психа или за дурака. У них не хватает фантазии. Это же чиновники. Пока их бюрократическая машина раскрутится и пока они доложат начальству, пока посовещаются, пока разошлют повестки, пройдет много времени. В конце концов они Сорокосидиса просто спугнут, он примет меры, чтобы уничтожить все улики, он улизнет и… кстати, может, конечно, и отомстить Эль-К! Такая возможность вовсе не исключена! — Как же быть? — растерялся я.

Валерий погрузился в раздумье, потер рукою лоб, вспомнил про верную трубку. Эль-К, что называется, на полусогнутых побежал в кабинет и принес нераспечатанную пачку голландского табачку.

Медленно и важно Валерий раскупорил пачку и набил трубку… План его уже созрел…

Валерий считал, что Лелику нужно устроить засаду. Эль-К должен придерживаться прежней тактики, то есть из дому не выходить и служить, таким образом, подсадной уткой, потому что сам Валерий будет постоянно наготове, в засаде, и когда Лелик совершит последнюю отчаянную попытку проникнуть в дом, чтобы «убрать» Эль-К, Валерий немедленно его схватит. Расположится Валерий здесь же, в квартире у Эль-К, в ближней ко входу комнате, в кабинете то есть. Но иногда будет выходить на рекогносцировку, чтобы не упустить из виду перемещений Лелика; будет выходить, переодевшись и загримировавшись (благо грим и различные театральные принадлежности у Эль-К дома имелись — для капустников и практикал джокс). Попытка ликвидировать Эль-К и станет решающим доказательством общей виновности Лелика. Начальство вынуждено будет всерьез отнестись к рассказу Эль-К. Лелику после этого уже не удастся выкрутиться. Сам же Эль-К, возможно, будет привлечен к суду «за подстрекательство» или же за «соучастие», но много ему не дадут; да и общественность вступится, поможет…

…Эль-К обнимал Валерия, повторяя, что готов понести наказание, искупить свою вину.

Я же, будучи профаном в такого рода делах, не мог оспаривать Валериева плана и внес лишь отдельные уточнения в диспозицию (как Валерию лучше мотивировать свое отсутствие на работе и т. д.). Я предложил также и свою помощь, но Валерий, сказав, что не имеет права подвергать меня риску, ее отклонил. Единственное, что он мне позволил, — это сходить для них в магазин и закупить на неделю продуктов…

* * *

Здесь, рассуждая теоретически, мне надлежало бы окончить свой рассказ и поставить точку: в аспекте последовательном мне больше нечего прибавить к сказанному выше, это практически вся информация, которой я располагаю; если у кого-то и возникнут какие-либо вопросы или пожелания относительно некоторых уточнений, пояснений и дополнений, я мог бы предоставить требуемое частным порядком.

Однако, постольку поскольку, как мне известно, мое повествование все равно уже вышло за рамки строго теоретического описания, то я понимаю: быть может, надо — раз уж так принято — сказать, что же произошло дальше.

Дальше, к сожалению, не произошло ничего особенного, уверяю вас.

Три дня я не находил себе места, поминутно отлучался с работы и из дому, чтобы тайком пройтись как бы невзначай мимо дома Эль-К или позвонить ему. Эль-К отвечал мне, что все в порядке. Лелик несколько раз звонил и дважды приходил, но он еще не дошел до кондиции, и они его не впустили, так что решающий момент еще не наступил. Во дворе же у Эль-К мне как-то раз удалось переброситься парой слов с Валерием, загримированным под дворника — в ватнике, с бородой и с метлой в руках. Валерий повторил, что «все нормально и Лелик уже на крючке»… После этого, однако, они запретили мне звонить и появляться возле дома: я своими звонками отвлекал их от дела, да и Лелик мог меня заприметить, он ведь тоже, конечно, все время вел наблюдение…

Оставшись без связи, я скоро потерял голову. Гнет неизвестности, тревога за друзей, сомнения в правильности избранного пути, принятого нами плана… все это разом будто навалилось на меня, закрутило, потащило… и буквально выбросило — напрочь не помню как — под самые двери Михаилы Петровича!..

Я выложил ему все, что знал. «Лелик?!! Да я его в порошок сотру!!!» — загремел Михаила Петрович, потрясая кулаками… и новый шквал, им произведенный, поволок меня по городским улицам.

Во дворе возле дома Эль-К нам с Михайлой Петровичем навстречу выскочил Валерий, загримированный на этот раз под точильщика, со станком на плече. «Все в порядке! — шепнул он нам. — А вы куда?!» — «Я тебе покажу „все в порядке!“» — взревел Михаила Петрович, зашвыривая походя драгоценное, взятое, должно быть, напрокат из магазина точило далеко в кусты…

У дверей Леликовой квартиры сгрудились соседи. «А жена-то его уже с месяц назад к сестре уехала, погостить…» — услыхал я. Пожилой милиционер уговаривал: «Расходитесь, граждане, расходитесь», — но, увидев Михаилу Петровича, козырнул, вытянулся и ступил в сторону. Вслед за Михайлой Петровичем мы с подоспевшим Валерием вошли в квартиру…