Человек-Паук. Веном-фактор - [15]

Паучок упал. Его спас только инстинкт паучьего самосохранения: струя паутины вырвалась из его запястья, приклеилась к краю ближайшего здания и замедлила скорость, с которой он летел к крыше старого склада. Но этого не хватило, чтобы смягчить падение. Паук тяжело рухнул на крышу и остался лежать, в глазах его потемнело, а мир покачнулся.

«Я мертв, – подумал он, – точно мертв. Или вот-вот умру».

Он мог слышать лишь завывание глайдера, зависшего в воздухе над ним, мог видеть лишь, как разлетаются по сторонам кусочки попавшего под струю реактивных двигателей гравия. Он знал, что Хобгоблин склонился над ним.

– Все это неважно, – сказал Хобби и рассмеялся, на этот раз уже не так истерически. У этого смеха была цель, довольно мерзкая – в нем слышалось искреннее наслаждение. – Прямо сейчас ты, несмотря на все остроумие, хотел бы никогда в жизни не слышать обо мне. А вскоре весь город пожалеет о моем существовании. – Еще один приступ смеха. – Подожди и увидишь.

Смех затих вдали вместе со звуками глайдера. Человек-Паук лишь краем уха уловил, как Хобгоблин разносит своих подчиненных на складе, приказывая им пошевеливаться, привести себя в порядок, загрузить грузовик и убраться отсюда подальше. Должно быть, после этого он ненадолго отключился, поскольку следующее, что он услышал – это звук удаляющегося вдаль грузовика, растворяющийся в величественном океане городских шумов.

Прошло какое-то время, прежде чем он смог подняться. «Щелк, вжик, щелк, вжик», – услышал он какой-то шум. Камера. Ее линзы отслеживали его движения. Движения одного очень оглушенного и побитого Человека-Паука, который, шатаясь, держась за голову и постанывая, приближался к камере. «Щелк, вжик», – пропела камера. И замолчала. Кончилась пленка.

Паучок тяжело плюхнулся рядышком, взял фотоаппарат и спустя мгновение нажал на маленькую кнопочку перемотки пленки. «По крайней мере, это сработало, – подумал он. – Но теперь я никогда не выясню, что здесь происходило. У меня даже не было времени установить маячок на этот грузовик. Ладно… готов поспорить, мы скоро обо всем узнаем. Что бы это ни было, это что-то крупное… в противном случае Хобби бы в это не ввязался.

А мне тем временем лучше вернуться домой».

2

«В ЭФИРЕ радиостанция WGN. В Нью-Йорке час сорок пять ночи. Температура воздуха двадцать девять градусов по Цельсию выше ноля, на улице легкий ветерок. Похоже, завтра все станет еще хуже. Наш крайне точный прогноз погоды обещает туманную, жаркую и влажную погоду на ближайшие дни, ожидается, что завтра столбик термометра поднимется до тридцати пяти градусов с ожидаемой влажностью девяносто два процента».

– Да выключи ты уже эту штуку бога ради, – послышался чей-то усталый голос.

Гарри вздохнул, потянулся к приемнику и уменьшил громкость.

– Не могу заснуть, не послушав новости, – ответил он, ворочаясь на тонком, изрядно сплющенном спальном мешке.

Его спутник, наполовину спрятавшийся в картонной коробке, обернутой выброшенными одеялами Армии спасения и многочисленными чередующимися слоями газет и одежды, фыркнул.

– А я не могу спать с новостями! Почему бы тебе не воспользоваться наушниками, раз уж они у тебя есть? Боже правый! – И он беспокойно заерзал внутри своей коробки.

Гарри что-то согласно пробурчал и начал в темноте копаться в вещах в поисках маленькой коробочки, в которой хранились наушники для транзисторного радио. Звук эхом разносился по пустому старому складу: других источников шума здесь не было. И все же Гарри, несмотря на жару, надел на себя почти всю свою одежду. Никогда не знаешь, кто… или что… будет ползать кругом. Лучше заранее позаботиться о защите и хранить те немногие пожитки, что еще остались, как можно ближе к себе.

Они с Майком ночевали здесь уже около недели: забрались через служебный вход в переулке – дверь вела к одному из грузовых лифтов, на которых, когда это здание функционировало, опускали на склад ящики и коробки. Этот конкретный лифт по назначению не использовали уже много лет. Немного магии с ломиком, который Майк таскал с собой для самообороны, – и вот они уже внутри. Они сумели протиснуться на нижний этаж, а затем поднялись по осыпающейся лестнице на складской уровень.

«Их» склад оказался новее некоторых из окружающих зданий. Похоже, его построили в конце сороковых или начале пятидесятых годов, когда эту часть города охватил промышленный бум. По общему виду помещения Гарри предположил, что оно пустовало примерно лет десять. По крайней мере, оно выглядело так, будто никто не чистил или не поддерживал его в порядке в течение именно такого периода времени. Весь пол оказался усеян кусочками отвалившейся краски и осыпавшейся штукатурки, большая часть блокирующих свет элементов, наклеенных на стеклянные окна, давно отслоилась. В некоторых местах светившее без устали солнце обожгло стекло до прозрачного блеска. У одной стены стояли большие старые пыльные бочки, по всей видимости, забытые предыдущим владельцем здания, ну, или нынешним, кем бы они ни были.

Они не увидели никаких признаков того, что этим местом пользовался кто-то еще – весьма необычно для этого района. Здесь повсюду рыскали скваттеры и бродяги, ищущие место для ночлега на ближайшую ночь, или на пять, или на десять. Незаселенное, это здание оказалось настоящим сокровищем, секретом, который Гарри и Майк держали при себе и никогда не обсуждали в течение дня, когда выходили на улицу, копались в мусоре и попрошайничали.