Человек-оркестр: микроструктура общения - [36]
Прежде чем перейти к их описанию, необходимо коснуться ряда подготовительных упражнений. Очевидно, что в пластическом «зеркале» (точно так же, как и в реальном, предметном) человек может увидеть лишь то, что уже готов увидеть – прочее не замечается или отторгается. В то же время его собственные действия перед зеркалом обычно складываются из знакомых блоков (фрагментов) – как правило, довольно крупных. В своем традиционном виде упражнение «зеркало» вызывает поток таких бытовых действий (одевание, умывание, причесывание и т. п.). Каждое движение (особенно привычное, характерное) имеет за собой историю многократных повторений; поза или жест – это уже устоявшаяся, стабилизировавшаяся форма, поиск и предыстория которой в значительной степени стерты, а детали не читаются.
Для того чтобы стало возможным появление новых и в то же время естественных для данного человека движений, как и для раскрепощения его двигательной памяти, требуется некоторая дополнительная работа по деавтоматизации привычного: необходимо вернуть собственному движению ощущение новизны, непредсказуемости, спонтанности. Потребность в таком «освежении» поведения очевидна; существуют и психотерапевтические подходы, основанные на целенаправленном применении необычных движений, выходящих за рамки обжитого «накатанного» двигательного стереотипа: «…Когда в заученном движении мышечная система используется в соответствии с единственным образцом возникновение новых движений затрудняется… В сериях оригинальных упражнений Feldenkrais показывает, как ограничены движения нашего тела, в каких жестких рамках пребывают наши возможности. В то же время он полагает, что совершая необычные движения, мы посылаем новые импульсы нашей нервной системе; это дает возможность снять некоторые ограничения, позволить своему телу больше свободы и подвижности. Многие участники экспериментов Feldenkrais сообщали, что вместе с этой телесной свободой у них возникает чувство психологического раскрепощения».
В случае работы с «деловыми людьми» возвращение движению спонтанности приобретает особое значение, так как сама природа их труда предполагает частое пребывание «на виду», куда обычно выносятся только движения оформившиеся, обладающие определенной выразительностью (то есть смыслом и ценностью для наблюдателя). Именно поэтому важно дать участникам группы почувствовать иную природу взаимодействия на занятии, снять естественное для них желание допускать «на поверхность» только законченные, выразительные формы, переориентировать с результата на процесс.
Многие упражнения на деавтоматизацию привычных движений, ощущений и субъективной схемы тела, описанные ниже, лучше выполнить с закрытыми глазами. Даже когда это не так, участникам все равно предлагаются принципиально «невыразительные» действия, не имеющие целью достижение внешне читаемого, «понятного» результата. Многие предложения сформулированы как «невозможные задачи»: их смысл состоит не в том, чтобы инструкция была выполнена, а в том, чтобы при попытке выполнения возникали некоторые новые ощущения.
Все подобные упражнения следуют без контроля, без оценок и комментариев со стороны ведущего группу: он даже не должен пристально рассматривать участников в этот момент, поскольку ориентирует их на существование «без наблюдателей», на право каждого перебирать, пробовать самые смутные и странные двигательные варианты, как бы заново знакомясь со своим телом и его возможностями. От того, как предлагаются эти упражнения, во многом зависит успешность последующего взаимодействия. Интонация ведущего ровна, нейтральна; главное и второстепенное не выделяется голосом – нет той четкости, которая присуща упражнениям, направленным на завершенное, конечно действие. Все задания следуют «через запятую», с тем, чтобы каждое новое слегка захватывало окончание предыдущего. Благодаря этому участники занятия находятся в непрерывном движении, лишенном четкой разметки «инструкция – выполнение».
В формулировках важен оттенок продолжительного, разворачивающегося действия – даже в ущерб стилистической стороне, – поэтому чаще используются глаголы несовершенного вида («подвигаться», «поделать»). Некоторая странность и несовершенство словесного оформления предлагаемых упражнений неизбежна, поскольку речь идет о таких движениях, для которых нет общепринятых названий. «Все страньше и страньше», – как сказала Алиса; в нашем случае это относится и к самим движениям (неспортивным, не танцевальным, не бытовым – неизвестно каким), и к тому, что говорит ведущий.
Более того, «нескладные» задания (также, как и отсутствие комментариев, поправок) создают возможность «выворачивания наизнанку», карнавализации образа экзамена, контрольной, всякого обучения «по правилам». (В настоящей экзаменационной ситуации неправильный ответ или неверное движение наказуемы, в нашем случае «неправильно» задание, а выполнение легко, всегда успешно и не оценивается).
Подготовительные «дозеркальные» серии, подобные описанным дальше, могут касаться любой части тела, а также «непространственных» проявлений (взгляда, голоса, дыхания и т. д.). Не ставя перед собой задачи описать все возможные случаи, мы попытаемся на примере серии упражнений, деавтоматизирующих привычные движения лба, нижней челюсти, губ, шеи, плеч показать лишь сам принцип построения этой «разминки» и масштаб предлагаемых действий – собственно ориентацию на микроструктуру.
