Человек, научивший мир читать - [19]
Леон Воэ обращает наше внимание на странность и неоднозначность упомянутого письма Порре к «брату» Кристофу, написанного 25 марта 1567 года. Этой весной испанская армия герцога Альбы движется к Нидерландам, чтобы разобраться с протестантами и раз и навсегда навести там католический порядок; по ряду причин, о которых еще пойдет речь, над Плантеном и его типографией нависла серьезная угроза. И тут письмо от Порре, который сообщает, что он всячески восхвалял стойкий католицизм друга перед Генрихом Ангулемским, объясняя тому причины их близкой дружбы и рассказывая об их молодости, а именно… и тут Пьер детально описывает, что именно о молодости Плантена он рассказал герцогу. Воэ замечает по этому поводу: «Как будто Порре хочет предупредить: я не рассказал ничего лишнего, только это»". Зачем Плантену такой подробный пересказ событий собственной юности? Он знает о них лучше, чем кто-либо. Иными словами, Порре излагает Плантену версию событий их молодости, которой они оба должны держаться. Герцог Ангулемский – внебрачный сын французского короля Генриха II, глава ордена госпитальеров и известный борец с ересью, в будущем один из командующих королевской армией в войне с гугенотами. Один из тех людей, перед которыми лучше иметь хорошую репутацию…
Порре, к сожалению, не говорит о слишком многих вещах. Например, почему Жан Плантен, по описанию самого же Пьера, добрый человек и исключительно любящий и заботливый отец, не забрал сына с собой в Тулузу? Что вообще случилось с Жаном дальше? Порре упоминает, что он похоронен в Лионе, но у Плантена до сих пор не было возможности посетить отцовскую могилу, хотя он горячо этого желал. Собственно, почему молодой Плантен не остался в Париже? Зачем поехал в провинциальный Кан? На большинство этих вопросов никогда не будет ответа.
Итак, на календаре – тогда все еще юлианском – 1534 или 1535 год. В Священной Римской империи продолжаются беспорядки, вызванные Реформацией. Секта анабаптистов захватила город Мюнстер. В Англии король Генрих VIII провозглашает независимость от Рима и учреждает англиканскую церковь. В Париже Игнатий Лойола основывает орден иезуитов. Французский мореплаватель Жак Картье открывает Ньюфаундленд и высаживается в Квебеке. Конкистадор Франциско Писарро основывает в Южной Америке Сьюдад-де-лос-Рейес – в будущем столица Перу Лима. А Кристоф Плантен собирает свои пожитки и едет из Парижа в Кан.
Ученик и слуга
Кроме письма Порре пребывание Плантена в Кане подтверждается двумя другими источниками, пишет Сандра Лангерайс. Они даже сообщают имя его мастера – Робер Mace II (1503–1563), – а также тот факт, что именно у Масе Плантен познакомился с Жанной Ривьер, которая станет его верной спутницей на всю жизнь. Возможно, она была одной из служанок в доме Масе. Но почему же все-таки Кан? Лион, где он провел несколько прекрасных детских лет, был вторым после Парижа центром книгопечатания, книготорговли и переплетного дела во Франции, город активно развивался и богател. Почему Кристоф не захотел или не смог туда вернуться? Тулуза, кстати, тоже была крупным книжным центром, так что, имея на руках некую сумму денег, наш герой мог бы поехать туда – даже независимо от отца – и найти себе достойное место учебы. Он ведь мог податься куда угодно, предоставленный сам себе.
Мог ли он, например, остаться в Париже? Лангерайс выдвигает предположение, что у Кристофа не было никаких причин желать покинуть этот прекрасный город, но учиться ремеслу в столице оказалось для него попросту слишком дорого. То есть ему еще раз пришлось уяснить себе, что дело не в таланте или желании – он просто недостаточно богат. Но вот в нормандском Кане, как он слышал, много мастерских, работающих для парижской книготорговли, между этим городом и столицей прекрасно налажены деловые связи. Это также был университетский город – хоть и провинциальный, но с настоящими студентами, преподавателями и учеными, которые активно потребляли высокотехнологичный продукт своего времени – печатные книги.
Кристоф сделал неплохой выбор: Робер Масе – известный в Нормандии и за ее пределами книготорговец и переплетчик, и именно семья Масе всего поколение назад ввела в Нормандии книгопечатание. Биографы часто ошибочно сообщают, что у Масе Плантен учился печатному делу. По словам Лангерайс, некоторые типографы в то время действительно промышляли также книготорговлей и переплетами, но, в отличие от своего знаменитого отца, Робера Масе I, его сын книгопечатанием до 1550 года не занимался, только переплетами и торговлей. Впрочем, это не значит, что он не умел печатать и не мог научить этому Плантена. От отца должно было остаться оборудование. И в самом деле, уже после того, как Плантен давно покинул Кан, Масе некоторое время все же печатал книги. Однако учеников он имел право брать только по одной специальности – переплетное дело. Именно переплетчиком позже и станет Плантен, переехав в Антверпен.
Переплетчик – одно из сложнейших ремесел. Обучение занимало обычно до десяти лет, столько же, сколько обучение, например, ювелирному делу. Это в два раза дольше, чем учеба на пекаря или сапожника. Правда, впоследствии переплетчик и зарабатывал существенно больше пекаря или сапожника, и стоял значительно выше по социальной лестнице. Ремесло ремеслу рознь. Как внутри дворянства существовала своя сложная иерархия со множеством титулов, в которой не особенно знатный представитель мелкой аристократии был неизмеримо ниже представителя аристократии высшей, так же и в большом разнообразии ремесленного производства выделялись группы простых и технологически сложных, «низших» и привилегированных профессий – с разным доходом и огромной разницей в статусе.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Ричард III (1452–1485), пожалуй, самый известный и самый загадочный король Средневековья. Он долгие годы был верным вассалом своего старшего брата – Эдуарда IV Йорка (1461–1483), который верил Ричарду настолько, что перед смертью назначил брата регентом Англии и опекуном своих сыновей. Однако, почти сразу же после кончины Эдуарда IV с Ричардом произошла удивительная метаморфоза – он отстранил от власти, посадил в темницу, и, возможно, даже приказал убить вверенных его попечению детей. Царствование Ричарда III было очень недолгим, за два неполных года он не успел проявить себя как государственный деятель, и все же, он должен был остаться в памяти англичан как не самый плохой государь – он отменил введенные Эдуардом IV «добровольные» пожертвования в пользу короны и принял ряд прогрессивных законов.