Человек находит себя - [11]

— А экспериментики-то придется прекратить, Соловьев, — с язвительной улыбочкой процедил Костылев, — а то как бы вовсе не пришлось запретить тебе станок включать.

Запретишь, и только! — буркнул Алексей, не оборачиваясь. — Другой помог бы давно, а ты только ходишь да каркаешь. Видно, толку в тебе ни на что, кроме запрета, нет.

— Поговори у меня! — меняя тон, резко сказал Костылев и добавил, уходя из цеха: — Я под твою машинку быстренько технику безопасности подведу, вот так!

— В чем дело, не понимаю, — озадаченно произнес Алексей, совсем не обращая внимания на Костылева. — Неужели золотник барахлит? — Он осмотрел выброшенные из-под прижимов бруски и задумался.

Подумать в самом деле было над чем. С тех пор как Алексей стал к карусельному фрезеру, его не оставляла мысль заменить ручное включение прижимов автоматическим. Ручное утомляет даже на малых скоростях. Попробуй успеть, особенно на коротких деталях, и освободить, и уложить новую и включить прижим! Алексей подсчитал: станок даст в полтора, даже в два раза больше. Да, за это стоило бороться!..

Возвращаясь со смены, он наспех ужинал, а то и вовсе ничего не ел, и принимался рисовать на чем попало, порою на полях газеты, детали переключателя. Иной раз просиживал до утра с гудящей, ничего не соображающей головой, в которой вое перепутывалось. Тревожный сон его прерывался фабричным гудком. Алексей шел на фабрику, включал станок, но работал почти механически. А перед глазами неотвязно стояла запутанная, неясная и до нестерпимой боли желанная идея.

Наконец, удачно решив конструкцию распределительного золотника, Алексей сделал деревянную модель и принес ее главному инженеру. Гречаник назвал идею интересной, сказал, что всё нужно проверить расчетом, по-настоящему конструктивно разработать, но сам практически помочь не смог. Не было времени.

Помог главный механик фабрики Александр Иванович Горн. Он разрешил Алексею в неурочное время пользоваться станками ремонтно-механического цеха, подсказал несколько конструктивных изменений. Алексей принялся за работу. Сутками не выходил из «механички», являлся домой за полночь и снова уходил с рассветом.

Дежурный слесарь Вася Трефелов, черноволосый паренек с цыганскими глазами, которого товарищи прозвали «стихоплетом» за его страсть к рифмованной речи, помогал Алексею изо всех сил: идея друга увлекла его.

Наконец, автомат был готов. Гречаник разрешил испытание.

Смонтировали автомат на фрезере Алексея как раз в тот вечер, когда Токарев ездил в Ольховку. Несчастья начались сразу же: автомат сбрасывал давление, бруски вылетали из-под прижимов.

«Неужели придется переделывать? — с горечью думал Алексей. — Да это бы черт с ним! Хуже другое — никак не поймешь, в чем дело!»

А посоветоваться было не с кем. Гречаник был вечно занят, Горн уехал.

Но если бы только этим кончались неприятности Алексея! В столе у главного инженера хранилось предложение Алексея создать небольшую полуавтоматическую линию для обработки деталей стула. Вставить в эту линию карусельный станок было невозможно без автоматического переключателя прижимов. А теперь? Теперь всё рушилось…

Стиснув в руке гаечный ключ, Алексей начал снимать со станка свою «хитрую машинку», как он мысленно окрестил ее.

— Алеш, ты что это? — спросил Вася Трефелов, под ходя к станку.

— Что! Видишь, снимаю свою гармонь к чертовой бабушке, — угрюмо произнес Алексей. — Мозги мне окаянная закрутила!

— Чего с ней?

— Давление сбрасывает. Детали фрезой как из миномета швыряет. В Костылева едва не угодил…

— Тогда верно, дрянь машинка, — вздохнул Вася, — добрая бы обязательно по самому абажуру ему треснула. Может, в сальниках сосет, а? Ты не проверял?

— Там всё плотно. Другое здесь… Эх! Вадька, Васька, плохо, брат, дураком быть! Руки вот, кажется, всё могут, а башка, как лапоть!

— Ничего себе лапоть! — глубокомысленно произнес Вася, — я бы за такой лапоток свою башку без раздумья отдал, да еще с придачей.

Вася облокотился на стол фрезера, помолчал, потом спросил:

— А ты, Алеш, видал, дивчина днем по цеху с Костылевым ходила? — Он вытер руки о комбинезон и загадочно прищурил правый глаз.

— Ну видал, а что? — ответил Алексей, собирая отвернутые гайки. — Ты чего, познакомиться хочешь?

— Познакомиться! Смеешься? Это ж корреспондент из Москвы!..

— Дурак ты, Васяга, вот что, — спокойно ответил Алексей, снимая головку автомата.

— Как это? — не понял Вася.

— Очень просто, самый обыкновенный дурак!

— Постой, мне ведь Федор сказал.

— Ну, значит, два вас дурака. Задержи втулку, укатится…

Вася задержал втулку и, передавая ее Алексею, спросил:

— Кто ж она, по-твоему?

— Инженер; работать у нас будет.

Трефелов протяжно и звонко свистнул:

— Вот это зря, — разочарованно проговорил он, — вовсе это не девчоночье дело — инженерия. Тоже вроде Валентины Светловой, наверно, сперва попыжится, потом поревет, а там, глядишь, в контору или в библиотеку заберется… Да-а… А я-то думал, верно — корреспондент.

Алексей внезапно задумался, глядя куда-то в сторону. Потом, подняв корпус освобожденного автомата, сунул его в руки Трефелову:

— На, держи. Отнесешь в механичку. Утром я пораньше приду — займусь. А сейчас до партсобрания дело одно надо успеть сделать… Постой! — удержал он собиравшегося уходить Васю. — Гайки захвати.