Человек на дороге - [7]

Но сейчас привычное безмолвие было нарушено. Эхо, молчавшее столько лет, подхватывало и разносило над горами шаги сотен ног, плач и причитания, даже тихий шепот о том, что все будет хорошо и не нужно бояться.

Это было ложью, поверить в которую могли разве что дети. Те, кто пришел к границе, прекрасно знали, что никто не уйдет отсюда просто так. И все равно они надеялись выжить, просто потому, что вера в жизнь была частью человеческой природы.

Они пришли сюда не добровольно. Люди, растянувшиеся по горным тропам, были скованы одной цепью. Она, совсем тонкая и легкая, казалась хрупкой, но никто не мог ее разрушить, слабых звеньев в ней просто не было. Поэтому даже самые смелые не решались бежать, понимая, что это ни к чему не приведет. Толпа не поддержит их, а задержит мертвым грузом, и станет только хуже.

Здесь ведь были не только гордые воины, готовые с честью принять смерть. Среди сотен людей, шагавших сквозь туман, были женщины и дети, были старики, некоторые женщины несли на руках младенцев. Казалось, что воины нового императора согнали сюда первую попавшуюся деревню.

Но достаточно было приглядеться к толпе внимательней, чтобы понять, что все не так просто. Люди, скованные тонкой цепью, были похожи между собой. Почти у всех у них были темные волосы, светлая кожа, синие или голубые глаза, часто — с необычным фиолетовым отливом. Их одежда была дорогой, указывавшей на благородное происхождение, которое, очевидно, не спасло их.

Воины, сопровождавшие их до границы, остались внизу, у подножья гор. Они сами были людьми, некоторые даже жалели пленников, но помочь им никогда не решились бы. Никто не хотел оказаться на их месте.

Толпа не осталась без охраны. То и дело рядом с людьми мелькали три воина в длинных темных плащах. Они двигались настолько быстро, что сомневаться в их истинной природе не приходилось — так скользить по воздуху могли только чудовища. Они были везде, всесильные, неуловимые. Они внушали людям такой страх, что никто даже не думал о сопротивлении.

Хотя они были совсем юными, эти воины. Лет двадцати, не старше, двое юношей и девушка. У девушки и одного из юношей были светлые волосы — и светлая чешуя, частично покрывавшая их кожу. Третий воин, несомненно, был их братом, но отличался темными волосами, синими глазами и черной чешуей.

Он был похож на остальных двоих ровно настолько, насколько и на людей, связанных цепью. Однако их судьба не печалила его, он смотрел на них с равнодушием, разбавленным лишь легким презрением. Ни разу за все то время, что он был рядом, у пленников не возникло сомнений, на чьей он стороне.

Медленно и мучительно они поднимались к храму, выточенному прямо в черной горе. Они собирались там, на площадке перед ним, и с ненавистью смотрели на мужчину, наблюдавшего за ними с крыши.

Он был чуть старше, чем три воина, носил походную одежду и ничем не отличался от обычного человека. По крайней мере, внешне. Те, кто подходил к нему достаточно близко, инстинктивно чувствовали, что ему не нужны чешуя, клыки и когти, чтобы оставаться сильнейшим из чудовищ.

Он не торопил пленников, двигавшихся мучительно медленно, казалось, что его терпение безгранично. Он не произнес ни слова до тех пор, пока все, кого привезли в горы, не были собраны перед храмом.

Три воина стали на единственной дороге, ведущей вниз. Теперь бежать отсюда было невозможно, даже если бы кому-то удалось порвать цепи.

Мужчина, стоявший на крыше, обратился к собравшимся людям:

— Добро пожаловать на границу! Понимаю, это не то место, где вы ожидали побывать. Но я благодарен вам за то, что вы приняли мое приглашение.

Его цинизм всколыхнул толпу: кто-то плакал, кто-то гневно повторял проклятья, однако бросить ему вызов открыто никто не решился. Хотя он, несомненно, ударил по свежей ране.

Никто не пришел сюда добровольно. Люди нового императора явились в их дома со списком имен тех, кто был нужен им живым. У всех остальных был выбор: безропотно наблюдать, как их родных уводят неизвестно куда, или попытаться помешать этому.

Все, кто не согласился с приказом императора, были объявлены предателями и мятежниками. Их казнили на месте.

— Меня зовут Танис, — продолжил мужчина на крыше. — Я — советник императора Камита, законного правителя Рены. Поэтому, поверьте мне, все, что произойдет здесь, пойдет на благо страны. Вам выпала очень важная роль. Многие из вас были приглашены сюда много дней назад, все это время вы вместе дожидались этой поездки, потом — вместе путешествовали. Поэтому у вас было время познакомиться, да и раньше вы пересекались на балах. Вы знаете, что связывает вас, или хотя бы догадываетесь.

Ему никто не ответил. Общее настроение обреченности задевало даже самых храбрых воинов, оказавшихся здесь. Они понимали, что сопротивлением могут погубить не только себя, но и остальных — детей! Поэтому они смиренно слушали.

Они верили, что Танис не убьет их всех, раз не сделал этого до сих пор. Да и кто станет убивать маленьких детей? Это просто за гранью зла.

— Все вы приходитесь родственниками династии Реи, правившей в стране много веков. Наверняка вы привыкли гордиться этим родством, получать за него определенные привилегии. Поэтому было бы нечестно, если бы теперь, когда власть сменилась, вы отреклись бы от этих связей.