Человек меняет кожу - [204]
– Посторонись! Посторонись!
– Чего?
– Экскаваторы идут!
С грохотом и лязгом, покачиваясь на причудливо сплющенных колёсах гусениц, проползли мимо, один за другим, два экскаватора, таща на буксире громоздкие громады собственных теней. У каждого экскаватора было по две стрелы: одна – реальная, устремлённая высоко вверх, другая – удлинённая в бесконечность – ломаным зигзагом бесшумно скользила по земле.
– Бе-ре-гись!
– Бригада колхоза «Передовик» – на сто девяносто четвёртый пикет! Расчистить проход для экскаватора!
Лава людей, опережая механизмы, хлынула на полуразмытый отвал. Из-под опущенных кетменей дружно брызнула земля.
Морозов выбрался на бугор и лицом к лицу столкнулся с Уртабаевым.
– Что слышно?
– Экскаваторы пришли, товарищ начальник! – официально отрапортовал Уртабаев.
От Уртабаева и к Уртабаеву, вниз и вверх, бежали эстафеты с короткими распоряжениями и рапортами с места.
«А хорошо работает малый. Организованно и без паники», – подумал Морозов.
– Возьмёте руководство? Я тогда пойду присмотрю за укреплением дамбы, – предложил Уртабаев.
– Нет, зачем же? Вы уж организовали работу, руководите до конца.
– Как хотите.
– Кто там присматривает за дамбой?
– Рюмин.
– Хорошо. Скажите ещё в двух словах: какие потери?
– Затоплен посёлок одного колхоза.
– А жители?
– Жители ушли за несколько часов до обвала. Оба киргизских колхоза. Остальные все на месте: вышли с кетменями помогать в ликвидации прорыва.
– Хорошо. Материалы для укрепления дамбы не снесло?
– Часть смыло водой, но того, что осталось – хватит.
…У ста девяносто седьмого пикета группа рабочих, под командой плотника Климентия, штукатурила глиной обнажённый скелет дамбы. Морозов подобрал лопату и погрузил её в землю. Нога увязла по колено в глинистом вареве. Он вытащил лопату и, вырывая раз за разом огромные комья земли, стал зашпаклевывать первую заплатанную камышом брешь. Глина, размытая водой, брызгала в лицо. Он уминал её руками, заклёпывал заступом, наваливал поверх новые центнеры притащенной снизу земли. Истёртые в кровь руки прилипали к черенку лопаты. Земля под подошвами билась, как придавленная артерия. Он топтал её в исступлении ногами. Кто-то силой оттащил его в сторону и поволок под откос. Утрамбованная Морозовым земля вздулась и выскочила, как пробка. Вода рухнула вниз.
– Беги, зови на подмогу! На подмогу зови! Дамбу снесёт! – заглушая шум воды, кричал с той стороны поток Климентий.
Морозов бросил лопату и побежал на гул голосов. В двухстах шагах он наскочил на ораву пёстрых теней. В середине, на бричке, стоял Уртабаев и кричал что-то по-таджикски. Морозов протиснулся через толпу и ухватил Уртабаева за руку.
– Дайте людей! Людей дайте! Дамбу снесёт к чёрту!
Уртабаев привлёк его за плечо.
– Сколько? Сто? Двести? Бери! Колхозники пришли! «Красный Октябрь» и «Красный пахарь»! Эх, Морозов, живём! Ещё идут! Бери всех!
– Слушай, Уртабаев, там вода пошла опять каналом. Вода пошла! Позвони на головное!
– Телефон не работает.
– Надо кого-нибудь послать.
– Поехал Кларк. Уже час назад. Там какая-то мелкая неполадка с одним щитом. Всё будет в порядке…
…Когда колхозники «Красного пахаря» сменили выбившуюся из сил команду Климентия, Морозов вытер рукавом лоб и присел под откосом на опрокинутую тачку. Хотелось курить. Он достал папиросы, долго тёр отсыревшие спички, и, сломав последнюю, растерянно оглянулся. Рядом, спиной к нему, отдыхал рабочий из бригады Климентия. Морозов тронул его за плечо.
– Спичек случайно нет, товарищ?
– Нет! – грубо буркнул рабочий.
Голос показался Морозову знакомым: да ведь это же Тарелкин! Морозов не ощутил привычного раздражения, которое вызывал в нём раньше один вид Тарелкина. Сейчас он напомнил Морозову о Дарье, которой не будет никогда, и этот грубый парень вдруг показался ему кем-то очень близким, может быть самым близким, единственным человеком, способным разделить его боль.
– А Дарья уехала… – сказал вслух неожиданно для самого себя Морозов.
– Куда уехала? – обернулся Тарелкин.
– Не знаю. Не сказала. Искал её в Сталинабаде, – нет. Говорят, в Россию уехала, а куда в Россию, разве найдёшь?
– Это ты её обидел, – сурово сказал Тарелкин. Лица его в темноте нельзя было разглядеть.
– Да, я её обидел, – покорно подтвердил Морозов.
Мимо с плеском и грохотом, обдавая их обоих водой, пронеслась вереница бричек, стремительных и тревожных, как тачанки.
– На, кури! – неожиданно достал из кармана спички Тарелкин.
Морозов взял спички и протянул Тарелкину портсигар.
Курили жадно, молча.
– Надо тебе её найти, – строго заговорил Тарелкин. – Через милицию искал?
– Искал. Не нашли. Говорят, видно, не задерживалась в Сталинабаде.
– Может, домой поехала?
– А я знаю, где её дом?
Огонёк папиросы Тарелкина последний раз вспыхнул и потух.
– Тамбовская она. Какой деревни и уезда, сам не знаю. – Он поднялся, подобрал лежавшую рядом лопату. – Ну, передохнул и ладно. Пора за работу.
Морозов поднялся тоже.
– Да, пора.
Голос Тарелкина донёсся до него из темноты:
– Ты того… не унывай… Вернусь на головной, расспросим у девок из её бригады. Может, которая знает…
Часа через два после отъезда Морозова, когда гости спали уже крепким сном, инженер Мурри вызвал по телефону машину и, сев рядом с шофёром, велел везти себя на Ката-Таг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В рассказе «Главный виновник» – предостерегающий вывод об угрозе войны, которую порождает тоталитарное фашизирующееся государство, враждебное собственному народу и обрекающее его на роль пушечного мяса. Война, как «дамоклов» меч, неотвратимо висит над героем рассказа, неотступно преследует его ночными кошмарами и газетными сообщениями.Едкая ирония, вынесенная в заголовок, фантасмагорична так же, как и последующие перипетии действия, в результате которых «главный виновник» становится «главным обвиняемым» на судебном процессе по делу «инспирированной соседней державой антивоенной организации».
Этот роман Бруно Ясенского – прямой ответ писателя на книгу «Я жгу Москву» Поля Морана, литератора и дипломата, работавшего в СССР в составе французского посольства. Полемический заряд, который высекла эта книга, оказался, видимо, столь силен, что Бруно Ясенский написал свой роман в рекордно короткие сроки – за три месяца. Последующая же его публикация в газете «Юманите» убеждает, что полемика, предпринятая писателем, попала в цель и отвечала напряжению тогдашних политических споров. Броская мозаика Парижа, уподобленного «заброшенной могиле Великой французской революции» с траурной лентой выцветших слов «Свобода – Равенство – Братство».
Пьеса Ясенского «Бал манекенов» – своего рода революционный фарс. Это трагикомедия об утраченной человечности, бичующая устои буржуазного общества, гниль «вещных» отношений. В пьесе люди – манекены и обездушены, а манекены – одухотворены, человечны. Манекен с чужой головой умудрился быть человечески состоятельнее тех, что с головами: наличие головы еще не гарантия человечности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В очередной том собрания сочинений Джека Лондона вошли повести и рассказы. «Белый Клык» — одно из лучших в мировой литературе произведений о братьях наших меньших. Повесть «Путешествие на „Ослепительном“» имеет автобиографическую основу и дает представление об истоках формирования американского национального характера, так же как и цикл рассказов «Любовь к жизни».
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.