Человек-луч - [5]

Однако никто, даже Юра Сергеев, не подозревал, что эта славная розовощекая картофелина — начало его героической судьбы. Как видите, есть основания утверждать, что история всем известного Подвига началась действительно в городе Майске, в квартире Бубыриных. И все же…

Глава вторая КОРОЛЬ БИССЫ

И все же неизвестно, где это началось… Быть может, у Бубыриных, возможно, что в комнате Юры Сергеева, секретаря комитета комсомола Химкомбината в городе Майске, а может быть, спустя неделю, в приемной советского торгового агентства на островах Фароо-Маро в Южном океане… Все великие события начинаются не с барабанного боя, не торжественными предупреждениями, а невзначай, в обстановке самой обыденной…

Не только Паша Алеев и Лёня Бубырь, но даже Нинка Фетисова пожертвовала бы многим, чтобы хоть разок взглянуть на Фароо-Маро, на эту страну лагун, коралловых рифов и кокосовых пальм. Но товаровед, он же бухгалтер агентства Василий Иванович Квашин тоже отдал бы немало за то, чтоб перенестись с этих удивительных островов в самый обыкновенный Майск, а еще лучше — прямо в Москву…

Человеку, который всего несколько месяцев назад спокойно просыпался каждое утро в своей квартирке на Садово-Триумфальной и твердо знал, что июнь, июль, август — это лето, а декабрь, январь, февраль — это зима, нелегко было обливаться густым, липким потом от неимоверной жарищи, хотя календарь утверждал, что на дворе февраль!

Если бы вам довелось побывать в советском торговом агентстве на Фароо-Маро, то среди ярчайших голубых с золотом плакатов «Интуриста» с пейзажами Волги, Кавказа, Москвы и Ленинграда, среди цветных фотографий советских автомашин, станков и телевизоров, рядом с великолепной коллекцией матрешек вы наверняка бы заметили на стене скромную таблицу, вычерченную с любовью и величайшим тщанием. Эту таблицу в часы досуга Василий Иванович изготовил собственными руками. Для того чтобы содержание таблицы ни у кого не вызывало сомнений и кривотолков, Василий Иванович каллиграфическим почерком вывел вверху: «Розыгрыш первенства СССР по хоккею с шайбой».

Таблица эта соседствовала с ослепительно лазоревым расписанием пароходных рейсов с Фароо-Маро на Паго-Паго, Папаэре, Гонолулу, в Сидней и порты Южной Азии.

Наслаждаясь временным затишьем и не подозревая, в какие невероятные приключения вовлечет его судьба буквально через несколько минут, Василий Иванович, которому не минуло еще и тридцати лет, стоял перед своей роскошной таблицей, куда он только что занес последние данные, и наслаждался от души. Невыразимо приятно было в эту чертову жарищу даже постоять вот так у таблицы и подумать о хоккее. От таблицы словно веяло освежающим холодком, попахивало искрящимся синим снежком…

На хоккейную таблицу весело посматривала, сверкая великолепными, как ореховые зерна, зубами, мисс Нугу, одна из бывших принцесс острова Фароо. Ныне она променяла свой титул на более определенное положение стенографистки торгового агентства.

— Сегодня вечером там состоится очередная игра… — мечтательно говорил Василий Иванович. — Встречаются «Крылья Советов» и «Динамо»! Попробуйте представить себе, мисс Нугу, вечер; огни плывут в сизом тумане, толпы людей, но не голых и не в трусах, а в шубах, валенках, как полагается… Морозец этак градусов на двадцать. Ну как вам объяснить, что такое мороз? В общем, очень холодно и очень хорошо…

— Холодно и хорошо? Не бывает! — Рассудительная мисс Нугу тряхнула головой, с любопытством глядя на интересное начальство.

— Еще как бывает! — Василий Иванович радостно улыбнулся, вспомнив, как хорошо на морозе, и не замечая, что все его широкое лицо лоснится от пота. — На ногах, значит, валенки. Очень такая теплая штука. А под ногами хрустит снежок. Боже мой, ну как это рассказать? Снег, понимаете? Такой белый, блестящий, как мороженое. Но гораздо лучше.

— И вы ходите по нему ногами? — ужаснулась мисс Нугу.

— Ну да, его очень много!.. И вот — стадион. Огромное поле залито льдом… Он сверкает, искрится… Ах да, ведь вы не знаете, что такое ледяное поле, целое поле твердого льда…

— О-о! — Мисс Нугу пришла в восторг. — Целое поле льда! Сколько же надо холодильников, чтобы его выработать? Грандиозно!

— Появляются игроки, — продолжал Василий Иванович, решительно махнув рукой на все детали. — Из какой-нибудь команды, ну вот хотя бы из этого «Химика», он тоже играет по группе «А»… О! Да вы смотрите, что делается! «Химик» вырвался вперед. Совершенно неизвестная команда. Из какого-то Майска… Майск! Представления не имею, где это…

— У них конкурс — кто больше съест мороженого? — ласково улыбнулась мисс Нугу.

Это любопытное истолкование хоккея повергло Василия Ивановича в крайнее уныние, и, чтобы несколько развлечься, он взглянул в окно.

— Опять кто-то полез к нашим черепахам! — возмутился Василий Иванович и, оставив мисс Нугу мысленно наслаждаться зрелищем стадиона, сплошь заваленного мороженым, сам выскочил на улицу.

Легкий, окруженный бамбуковой терраской домик торгового агентства стоял в конце солидного, спокойного пригорода. Здесь, подальше от грохочущего порта и крикливых торговых улиц, обосновались иностранные консульства и миссии, представительства международных фирм и особнячки местных денежных тузов. По одну сторону дымящегося на адском солнце шоссе тянулись узорчатые ограды, за которыми в тени пальм, бананов и магнолий прятались щеголеватые виллы, кокетливые бунгало и белоснежные отели, а по другую сторону шоссе буйствовала тропическая зелень, будто не тронутая рукой человека. Однако очень скоро глаз наблюдателя мог заметить, что «первозданные джунгли» аккуратно перегорожены на отдельные участки высоченными проволочными сетками. Вход на каждый участок был доступен только через маленькую, замаскированную кустарником калиточку. Советскому торговому агентству также принадлежал небольшой садик, предмет особого попечения Василия Ивановича.