Человек-луч - [17]

Взглянув на старательного лыжника, Юра поспешно отвел глаза, чтобы спрятать мелькнувшую в них усмешку.

— Не верите? — вскричал возмущенный собеседник. — А между тем из специальных пластмасс уже много лет изготовляют детали внутренних органов человека и заменяют ими больные, износившиеся органы. У меня у самого искусственная аорта! — И он гордо ударил себя по грудной клетке. — У нас в горах я знал человека, которому сделали новый пищевод из пластмассы, а в нашем городе вы увидите людей с искусственными руками или ногами, чуткими к теплу, холоду, удару!

— Вы давно здесь живете? — спросил Юра.

— Шестой год… Раньше я больше ста лет пас овец на Ставропольщине, давал людям хорошую натуральную шерсть, гордился этим. То была моя первая жизнь. Теперь начинается другая. Я решил стать ученым, делать химическую шерсть лучше натуральной…

— А эта скамья, — спросил Юра, переминаясь с ноги на ногу, но все же не решаясь опуститься на прозрачное сиденье, — она тоже из пластмасс?

— Слои стеклянной ткани и слои полиэфирной пластмассы вперемежку, — заявил лыжник, похлопывая по скамье, в нежной глубине которой висели яркие кленовые листья. — Прочнее стали, но в шесть раз легче. Попробуйте! Не горит, не тонет…

Юра послушно подошел, взялся за скамью и неожиданно поднял ее в воздух вместе с лыжником.

— Эй, вы! — завопил тот. — Полегче!

Сам встревоженный этим фокусом, Юра осторожно опустил скамью на снег.

— Верно, тоже из старых чабанов? — сердито спросил лыжник. — Ну конечно. А какого вы года?

— Мне двадцать два года. Почти четверть века…

— Ничего, похоже, — согласился лыжник. — Ну, а по-настоящему?

— Честное слово, мне двадцать два, — неуверенно пробормотал Юра.

— Как же вы сюда попали? — всерьез рассердился лыжник. — Что вы тут делаете?

— Меня привез Иван Дмитриевич Андрюхин, — поспешил объяснить Юра.

Человек в свитере внимательно оглядел Юру и, кажется, поверил, что тот говорит правду.

— Будете участвовать в испытаниях… Слыхал!.. Похвально, — одобрил он. — Пойдемте, я вам покажу вашу комнату.

Они подошли к широкому крыльцу. Казалось, что оно вылеплено из морского воздуха. В глубине ступенек, внутри эластичной массы, в радужном хороводе застыли луговые цветы, травы, стрекозы и кузнечики. Юра перепрыгнул, стараясь не наступить на лепестки. Двери бесшумно распахнулись, и они вошли в белоснежную, высокую, наполненную травяными запахами переднюю, будто выложенную свежей нежной берестой. В глубине стен струились длинные, гибкие березовые ветви. Потолок казался шатром, сплетенным из крон молодых березок и елочек, за которым виднелось голубое небо. Из пластмасс были сделаны не только полы, стены, потолки. Из пластмасс было сделано здесь все: мебель, занавески, скатерти, абажуры, подоконники, посуда. Золотисто-голубой воздух, пронизанный солнечными зайчиками, сразу заставил позабыть серый денек и наполнил Юру радостным ощущением летнего веселья.

— Самое интересное об этом доме вы узнаете потом, — важно сказал лыжник. Видно было, что ему очень хочется рассказать, но он удержался. — Да, в мое время ничего этого не было…

И, так как Юра, жадно рассматривая все вокруг, не поддержал разговора, он скромно добавил:

— Я ведь ровесник Александра Сергеевича Пушкина…

Опять Юру словно ударили по голове. С отчетливым ощущением, что он сходит с ума, Юра уставился на коренастого лыжника. Тот не обиделся.

— Да-да! Конечно, не верите! Проверьте — фамилия моя Долгов, звать Андрей Илларионович… Вам здесь всякий скажет. Год рождения 1799. Только Александр Сергеевич родился двадцать шестого мая, а я пораньше, да, пораньше — семнадцатого февраля… Вот как! А ведь мог бы и Александр Сергеевич здесь быть, если бы не этот проходимец Дантес…

Комната, предназначенная Юре, несколько смутила его: она была нежно-синяя и успокаивающе светилась, как прозрачная раковина. Юра еще не успел осмотреться, как над удобным письменным столом с вмонтированными в него пишущей машинкой и магнитофоном серебристо вспыхнула часть стены, оказавшаяся большим экраном. С экрана весело смотрел на Юру, поглаживая бороду, Иван Дмитриевич Андрюхин.

— Нравится? — спросил он так спокойно, как будто был в комнате. — Здравствуйте, Андрей Илларионович… — Лыжник почтительно раскланялся. — Доставьте-ка парня, пожалуйста, в Институт кибернетики… А с Деткой все в порядке…

Глава пятая ХОККЕЙ В АКАДЕМИЧЕСКОМ ГОРОДКЕ

В суровом здании, несколько похожем на старинную крепость, с табличкой у дверей — «Институт кибернетики», Андрюхин, по обыкновению посмеиваясь, осведомил Юру о том, что он хочет сегодня провести игру на первенство двух институтов. Команду сотрудников этого института будет возглавлять сам Андрюхин, команду долголетних — Юра.

— А судить игру попросим вас, — сказал Андрюхин, обращаясь к молчаливому гиганту с равнодушным розовым лицом. — Не возражаете?

Тот молча наклонил голову.

Выйдя из здания института, Юра ежеминутно ожидал, что вот-вот начнутся новые странные и загадочные события. Уж слишком ошеломила его встреча с ровесником Пушкина. Но ничего особенного не происходило. Встречные здоровались очень приветливо. Здесь тоже было много болельщиков хоккея, как и в городе. Незнакомые люди весело улыбались, хлопали друг друга по плечу, крепко пожимали руки. Видимо, все уже знали о предстоящем соревновании.