Человек-легенда Сергей Притыцкий - [4]
Схватив юношу, его тут же обыскали и допросили. Притыцкий назвал лишь своё имя и адрес — это уже никому не могло навредить. Ни на один другой вопрос он не ответил. Когда Сергея несли к карете скорой помощи, он, собрав последние силы, приподнялся и прокричал стоявшим у здания людям: «Смерть провокаторам! Долой фашистское правительство! Да здравствует пролетарская революция!» Товарищи по борьбе посчитали, что Сергей Притыцкий погиб, и по всей Вильне были вывешены красные флаги с чёрной каймой в знак траура.
От здания суда Сергея доставили в больницу Святого Якова. Осмотрев раны, врачи посчитали их смертельными, но в итоге смогли буквально вытащить его с того света — сказалась огромная воля к жизни. И уже через десять дней его перевели в больницу виленской Лукишской тюрьмы[13].
Притыцкого стали готовить к показательному суду. Допрашивали его два раза в день, постоянными стали обыски в палате, простукивались решётки на окне, пол. С ран регулярно срывали присохшие бинты, якобы для того, чтобы убедиться, что под ними ничего не спрятано, а на самом деле, чтобы причинить дополнительные страдания и психологически сломить героя. Но Сергей держался. Когда приглашённый священник призвал юношу покаяться в содеянном, заявив, что тот всё равно умирает, подпольщик упрямо заявил, что будет жить.
1 мая ему удалось получить весточку с воли — товарищи по борьбе передавали ему слова поддержки: «Держись, дорогой товарищ. Мы помним Вас. Боремся за Вашу жизнь». Притыцкий узнал, что в Вильне прошла 10-тысячная демонстрация с требованием его освобождения, рабочие несли транспаранты: «Свободу Притыцкому!» Это был знак надежды.
На суде Сергея Осиповича защищали известные адвокаты-антифашисты Теодор Дурач и Леонид Беренсон. Но им серьёзно препятствовала польская полиция.
Волнения в поддержку героя-подпольщика приняли такой размах, что Вильна была буквально наводнена польской полицией, проводились массовые аресты и облавы.
29 мая 1936 года Сергея Притыцкого в наручниках под усиленной охраной доставили в суд. Собравшиеся вокруг здания суда стали волноваться. Позже он вспоминал: «Перед зданием суда собралась огромная толпа людей. Я шёл, звеня наручниками, окружённый тучей полицейских, которые, как вороны, стерегли свою добычу. То там, то здесь раздавались возгласы: «Выпустить!», «Хлеба, работы!» Толпа волновалась, как полноводная горная река. Подталкиваемого конвоирами, шатающегося, меня втолкнули в просторный зал».
За революционную деятельность и принадлежность к компартии мужественного борца приговорили к 15 годам тюремного заключения, за покушение на Стрельчука — к смертной казни через повешение, за сопротивление полиции — к смертной казни через повешение.
Сергей выслушал смертный приговор достойно. Он был готов к тому, что живым ему из застенков не выйти.
Притыцкого перевели в камеру смертников, где он сутками ожидал исполнения приговора, вышагивая из угла в угол своего маленького и, как он полагал, последнего пристанища в земной жизни.
Известный литовский композитор и дирижёр Йозас Каросас, непосредственный свидетель и участник тех событий, вспоминал: «В среде литовской интеллигенции крепли симпатии к подвигу Притыцкого. Собирались средства в общий фонд его спасения. Имя Сергея Притыцкого стало близко и дорого многим как символ редкой смелости и самоотверженности».
Адвокат Теодор Дурач подал апелляцию[14] в Варшаву, показав всю юридическую несостоятельность смертного приговора Сергею Притыцкому. Тем временем по всему миру прокатилась волна протестов против предполагаемой казни подпольщика — на защиту белорусского патриота поднялись Вильна и Варшава, Минск и Москва, далёкие Лондон, Нью-Йорк и Буэнос-Айрес.
Начались забастовки и крестьянские сходки в самой Польше. Зная, что Притыцкий не террорист, а мститель, покаравший предателя, бастовавшие требовали сохранить ему жизнь.
26 декабря 1937 года суд в Варшаве, уступив мощнейшему давлению общественности, заменил Притыцкому смертную казнь пожизненным заключением с использованием его на каторжных работах.
Сергей не знал об этом. Перестукиваясь с товарищами по неволе, они решили, что в тот момент, когда Притыцкого поведут на казнь, он и вслед за ним вся тюрьма запоёт «Интернационал»[15], что послужит сигналом к восстанию заключённых.
На рассвете в камеру к герою-подпольщику пришли начальник тюрьмы, надзиратели, ксёндз и ещё какие-то люди. Решив, что наступило время казни, Сергей громко запел «Интернационал». Заволновалась вся тюрьма.
Перепуганные тюремщики с криками «Смертная казнь отменена!» бросились успокаивать узников…
В сентябре 1939 года после начала Второй мировой войны и нападения гитлеровской Германии на Польшу Сергей Притыцкий сумел бежать из тюрьмы. А 17 сентября начался знаменитый поход Красной Армии, принёсший освобождение Западной Белоруссии и воссоединение белорусской земли. Притыцкий в числе других активных участников национально-освободительного движения был избран депутатом Народного собрания Западной Белоруссии
