Человек, который замедлял и ускорял время - [8]

— Вроде кто-то дверью хлопнул… Мария Ивановна испугалась и яйца побила.

— Если бы хлопнул, — возразила Мария Ивановна, продолжая сидеть на ступеньках. — Что я, не слыхала, как дверьми хлопают? Не хлопнул, а стрельнул, или словно бы тут бомба какая атомная лопнула над самым ухом.

— У вас, Тим, никто не стрелял? — поинтересовался сосед, стараясь заглянуть в квартиру Тимофея.

— A y вас? — невежливо отрезал Тимофей, запирая дверь.

Сосед глупо хихикнул.

— Показалось ей, наверно, — заметила одна из женщин. Мы-то никто ничего не слышали.

— Показалось! — возмутилась Мария Ивановна, с трудом поднимаясь на ноги. — Три десятка яиц коту под хвост. А вот не показалось… Не иначе кто-то из вас схулиганил. Я это так не оставлю. Заявление участковому напишу…

— Лучше лестницу вымойте, — сказал сосед Тимофея. — Поскользнется кто-нибудь, ногу сломает.

— Ладно, не учи. Отдохну, вымою.

— А сейчас что будет?

— Ну, мой сам, если тебе не терпится…

— Ишь разошлась, — сказала одна из соседок. — Напачкала и еще скандалит. Мы сами заявление напишем. Коллективное, чтобы знала, как себя вести…

Сопровождаемый разгоравшейся перебранкой, Тимофей поспешно спустился с лестницы и вышел на улицу.

Он шел и думал, что все это не так просто… И вообще надо соблюдать осторожность, когда останавливаешь время.

В управлении милиции Тимофея ждали. Дежурный, проверив его документы, коротко сказал:

— Вам к заместителю — майору Вепрову. Я проведу.

В кабинете, куда дежурный привел Тимофея, кроме майора Вепрова, оказались еще несколько человек: худой лысый капитан в очках, старший лейтенант в новенькой с иголочки милицейской форме с академическим значком на кителе и грузный пожилой человек в штатском с коротко подстриженными седыми волосами.

Майор Вепров поздоровался с Тимофеем за руку и представил его остальным. Тимофей заметил, что капитан посмотрел на него подозрительно, старший лейтенант с интересом, а пожилой в штатском, занятый раскуриванием трубки, даже не поднял глаз.

Майор сразу же перешел к делу:

— Понимаете, товарищ Иванов, вы нам, конечно, очень помогли, и мы вам за это благодарны, но кое-какие детали придется уточнить. Дело в том, что оба задержанные упорно твердят, будто вы их сначала загипнотизировали, а потом избили. В данной конкретной ситуации у вас, конечно, не было особенного выбора и все-таки, что вы скажете по поводу гипноза?

— Чушь какая-то, — пробормотал Тимофей. — Я абсолютно даже не знаю, как это делается…

Майор Вепров улыбнулся:

— Я так и думал. И все-таки, не могло ли это произойти подсознательно. Я имею в виду гипноз. Мы плохо знаем возможности нашего мозга. Ваше возбуждение, нервное потрясение могли стать, если хотите, спусковой пружиной для такого импульса биотоков вашего мозга, что мозг нападавших оказался подавленным, парализованным… Вы меня понимаете?

— Что, так сразу двоих? — подозрительно спросил Тимофей, начиная думать, что его хотят заманить в какую-то ловушку.

— Мы сейчас рассматриваем гипотетическую возможность… Задержанные утверждают, что были как бы парализованы и не могли сопротивляться… Конечно, уголовная практика достоверно таких случаев не знает, но извините, мне тоже, например, неизвестно достоверных случаев, чтобы одна особа, безоружная и отнюдь не геркулесовского сложения — смогла обезоружить и вывести из строя двух опытных вооруженных громил. А вы, товарищ Иванов, вышли из этого поединка не только с честью, но и без малейшей царапины. Так ведь?

Тимофей мрачно кивнул.

— А помните сенсационную историю с японской певицей, которая одна, применив каратэ, управилась с тремя гангстерами, проникшими в ее костюмерную? — воскликнул старший лейтенант.

— Помню, — отрезал майор Вепров. — Но я говорил о достоверных случаях, известных мне лично…

У Тимофея мелькнула мысль, что майор Вепров, может, и недалек от истины… Может, все это действительно гипноз и самовнушение, а никакая не относительность времени?.. Может, он, Тимофей Иванов, в итоге окажется знаменитым гипнотизером? Даже еще неизвестно, что лучше… И, пожалуй, хорошо, что в милиции сомневаются. Может, обойдется без показа его «приемов»?

— Я, конечно, не знаю, как оно могло быть с биотоками, сказал он, глядя исподлобья на майора, — но я даже никогда не думал, что могу такое…

— Что именно не думали, что можете? — резко спросил вдруг капитан в очках.

— Ну, загипнотизировать…

— Это мы еще проверим, — пообещал капитан. — А каратэ вы занимались?

— Ну, занимался… Правда, не совсем каратэ…

— Где? И что значит не совсем каратэ?

— Сам занимался… Сам…

— Как можно одному заниматься каратэ? Что вы нам рассказываете, Иванов? И почему вы не ответили на мой второй вопрос?

— На какой вопрос?

— Что значит «занимался не совсем каратэ»? Чем именно вы занимались?

Тимофей вдруг почувствовал, что его начинает захлестывать волна возмущения. Почему этот капитан так с ним разговаривает? А остальные молчат… В чем он, собственно, виноват? Бандитов он помог задержать? Помог. Наградили его за это? Наградили… Так в чем дело?

— А почему, собственно, вы разговариваете со мной таким образом, товарищ капитан? — начал Тимофей дрожащим от негодования голосом. — Что я — преступник, как эти бандиты? Они же меня ограбить хотели и ограбили бы под носом у вашего постового. А могли и убить. И если я свои приемы использовал для самообороны, так что в этом плохого? Этого… как это называется… допустимого предела самообороны я не превысил. Или, может, по-вашему, превысил? Может, вам их жалко стало, этих подонков…