Человек, который высмеивал - [13]

Ответ на ваш утренний звонок. Сожалею, что меня не оказалось на месте, когда вы позвонили, мистер Парсел. — Пауза. — Я вам сочувствую и вполне понимаю ваше положение. — Еще одна пауза, более длинная. — Как вы, конечно, понимаете, мистер Парсел, предлагая вам место директора Телемедиа, мы исходим прежде всего из того, что вы подходите на эту должность".

Механизм переключился на следующий тридцатисекундный фрагмент.

"Десять ноль шесть. — Щелк. З-з-з-з-з. — Далее. — Миссис Фрост откашлялась. — Нам представляется, что неделя — слишком долгий срок, если учесть ситуацию, сложившуюся сейчас на Телемедиа. Учреждение не имеет директора, поскольку, как вам известно, мистер Мэвис уже ушел в отставку. Мы еще не решили вернуть его, но, возможно, это окажется необходимым. Нам хотелось бы узнать ваше решение до субботы. Прошу понять нас правильно. Мы вам сочувствуем и не хотим оказывать на вас давление. Однако Телемедиа представляют собой один из важнейших органов, и интересы общества требуют, чтобы вы приняли решение как можно быстрее. Буду надеяться, что вы это сделаете".

Щелчок. Звук перематываемой ленты.

По тону миссис Фрост Ален понял, что сейчас ему объявили официальное решение Комитета. Значит, осталось четыре-пять дней. Четыре-пять дней, чтобы выяснить, кем должен стать Ален Парсел.

Он снова снял трубку, начал набирать номер, но передумал. Звонить из Агентства было, пожалуй, слишком рискованно. Ален встал и вышел из кабинета.

— Уходите, мистер Парсел? — осведомилась Дорис.

— Я скоро вернусь. Только зайду в магазин. Дженет просила кое-что купить.

Покинув Монджентлок, Ален зашел в общественную телефонную будку и рассеянно набрал номер.

— Психиатрический Курорт, — ответил приветливый женский голос.

— Я могу поговорить с Гретхен Мальпарто?

Прошло несколько секунд.

— Мисс Мальпарто ненадолго вышла. Не хотите ли поговорить с доктором Мальпарто?

— Это ее супруг? — слегка раздраженно спросил Ален.

— Доктор Мальпарто — брат мисс Мальпарто. Не могли бы вы назвать себя?

— Я бы хотел записаться на прием. Деловые проблемы.

— Да, сэр. — Шелест бумаги. — Ваше имя, сэр?

Он заколебался, но тут же нашел решение.

— Я буду у вас под именем Коутс.

— Да, сэр. Мистер Коутс. — Вопрос был исчерпан. — Вам удобно завтра в девять утра?

Он хотел согласиться, но вспомнил про собрание жильцов.

— Лучше в четверг.

— В четверг в девять часов к доктору Мальпарто, — скороговоркой проговорила девушка. — Спасибо за звонок.

Почувствовав некоторое облегчение, Ален вернулся в Агентство.

Глава 7

В высокоморальном обществе 2114 года еженедельные собрания жильцов проводились по скользящему графику. На каждом собрании присутствовали управдомы соседних домов. Они составляли совет, на котором председательствовал местный управдом. Как управдом в доме Парсела, миссис Бирмингэм заняла место председателя. По обе стороны от нее расположились ее коллеги, дамы средних лет в цветастых шелковых платьях.

— Терпеть не могу этот зал, — пробормотала Дженет, задержавшись в дверях.

Ален также не питал к нему никаких симпатий.

Здесь, в большом помещении на первом этаже, проходили заседания всех местных лиг, комитетов, клубов, советов и ассоциаций. На полках годами пылились кипы бумаг, и воздух в зале всегда казался спертым.

Сюда стекались сведения обо всех аморальных поступках жильцов. Здесь дело каждого человека становилось делом общества. Многовековое христианское Таинство Исповеди достигло своего апогея в домовом собрании, созываемом, дабы испытать души жильцов.

Как всегда, людей оказалось больше, чем мест. Многим пришлось стоять по углам или в проходах между рядами. Кондиционер, завывая, перемещал по залу облако дыма. Ален никак не мог понять, откуда оно бралось. Курение здесь запрещалось, и как будто никто не пытался нарушить запрет. Тем не менее дым неизменно присутствовал на собраниях жильцов. Быть может, он представлял собой являвшуюся из прошлого тень очистительного огня. Ален стал рассматривать «малышей». Они напоминали огромных уховерток, длиной около полутора футов, которые могли с большой скоростью бегать как по земле, так и по стенам, и замечали все. Сейчас «малыши» были выключены. Управдомы извлекли из них кассеты с информацией. «Малыши» оставались в покое во время собрания, затем их снова активировали. В этих стальных ищейках было что-то зловещее — но в то же время и ободряющее.

"Малыши" не обвиняли; они лишь сообщали то, что видели и слышали. Их информация не искажалась и не имела эмоциональной окраски. Поскольку жертва обличалась механическим устройством, истеричная демагогия и злобные наветы совершенно исключались.

Здесь даже не вставал вопрос о вине. Перед собранием представали голые факты, и речь шла лишь о глубине морального падения. Жертва не могла возмущаться несправедливым обвинением, ей оставалось лишь сетовать на злой рок и свою неосторожность.

На трибуне миссис Бирмингэм, с повесткой дня в руках, оглядывала зал, проверяя, все ли явились. Неявка сама по себе расценивалась как упущение. Вероятно, Ален и Дженет оказались последними; миссис Бирмингэм дала знак, и собрание началось.

— Похоже, нам не удастся сесть, — пробормотала Дженет, когда за ними закрылись двери. Ее лицо исказилось от страха. Предстоящее собрание она восприняла как неотвратимую катастрофу. Каждую неделю Дженет предчувствовала страшные обвинения и суровое наказание. Но ничего не случалось.