Человек который видел антимир - [2]

Фантастическая гипотеза о биологической цивилизации, как об одном из возможных путей развития, могла бы стать отправной точкой для создания большой повести или романа. Но Варшавский преследует совершенно иные цели. Вся эта шутливая выдумка понадобилась ему для того, чтобы подготовить почву для «ударной» юмористической концовки.

Хотя Варшавский пишет и серьезные научно-фантастические рассказы, с острыми драматическими коллизиями («Путешествие в Ничто», «Опыт профессора Эрдоха», «Опасная зона»), пока что это не главная линия в его творчестве.

И. Варшавский — прежде всего юморист. Подавляющее большинство его рассказов держится на пародийном переосмыслении традиционных тем и сюжетов современной научной фантастики.

Юмор у И. Варшавского имеет широкий диапазон — от добродушной усмешки до ядовитой иронии и злого сарказма. Рядом с забавными фантастическими юморесками («Гомункулус», «Джейн», «Экзамен», «„Цунами“ откладываются», «Человек, который видел антимир» и др.) вы найдете в этом сборнике сатирические пародии на сенсационные боевики американской научной фантастики.

«Планета населена слюнтяями, не умеющими отличить квантовый деструктор от обычного лучевого пистолета. Я там был десять лет назад, когда служил вторым штурманом на трампе. Не планета, а конфетка! Роскошный климат, двадцать шесть процентов кислорода в атмосфере, богатейшие запасы золота, а девочки такие, что пальчики оближешь. Словом, Галатея специально создана для таких парней, как мы, и взять ее можно голыми руками».

С этими словами космический гангстер Люпус Эст обращается к своим собратьям по ремеслу Пинте Виски и Проху Хиндею. Ну, а дальше? Обычный для американских фантастических рассказов такого типа «динамический» сюжет превращается в остроумный фарс («Диктатор»).

Но Варшавский не ограничивается только шутками и пародиями. Некоторые его рассказы написаны с такой политической остротой, что приобретают памфлетное звучание. Мы не можем не упомянуть такие глубокие по мысли и блестящие по выполнению фантастические новеллы-памфлеты, как «Индекс Е-81», «Операция „Рок-н-ролл“», «Солнце заходит в Донамаге», «Тревожных симптомов нет», «Призраки», ставшие неотъемлемой частью творческой биографии писателя.

Неистощимая фантазия соединяется у И. Варшавского с широким научным кругозором. Его короткие парадоксальные рассказы заставляют задумываться над интереснейшими проблемами современной науки: о «мыслящих» роботах и их взаимоотношениях с людьми; о биоэлектронике и возможностях, которые она открывает; о передаче условных рефлексов по наследству; парадоксах пространства — времени и т. д.

Но не ради обыгрывания научных идей написаны эти рассказы. Варшавский напоминает читателю, что результаты применения научных открытий зависят от того, в чьих руках они находятся. Самое блестящее открытие становится опасным, если оно используется теми, кто мечтает спасти рушащийся мир капитализма, еще больше подавить человеческую индивидуальность, превратить человека в живую машину. Перспективы развития науки, которая может служить добру и злу, миру и войне, Варшавский трактует в научно-фантастическом плане, но сама проблема перестает быть у него только научной, она становится также моральной и политической.

Вспомнить хотя бы многочисленные кибернетические рассказы И. Варшавского, в которых снова и снова варьируется тема взаимоотношений человека и «умной» машины. Раскрывая и в шутку и всерьез всевозможные случаи столкновений человека-творца с его кибернетическим детищем, писатель старается доказать, хотя и не навязывая своих мыслей (они всегда читаются между строк), что, как бы ни было совершенно автоматическое устройство, оно никогда не сможет ни вытеснить, ни подчинить себе человека. Робот при всех обстоятельствах останется придатком мозга. Но все дело в том, во имя чего будет создана кибернетическая машина и кто будет ею управлять. Следовательно, человечеству угрожает не гипотетическая «машинная цивилизация», а те реальные силы зла, которые хотели бы превратить современную технику в средство обезличивания людей или массового уничтожения. Вот против такой опасности и предупреждает писатель.

И. Варшавский предельно лаконичен, скуп в выборе изобразительных средств, избегает стилистических украшений и длиннот. Он стремится, чтобы в любом из его рассказов каждая фраза попадала в цель, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно.

Насколько это ему удается, вы убедитесь сами, прочитав этот сборник.

Е. Брандис, В. Дмитревский.

Гомункулус

Я проснулся от звонка телефона. На светящемся циферблате будильника часовая стрелка перешла за два часа. Не понимая, кто может звонить так поздно, я снял трубку.

— Наконец-то вы проснулись! — услышал я взволнованный голос Смирнова. — Прошу вас немедленно ко мне приехать!

— Что случилось?

— Произошло несчастье. Сбежал Гомункулус. Он обуреваем жаждой разрушения, и я боюсь даже подумать о том, что он способен натворить в таком состоянии.

— Ведь я вам говорил, — начал я, но в трубке послышались короткие гудки.

Медлить было нельзя.

***

Гомункулус! Я дал ему это имя, когда у Смирнова только зародилась идея создания мыслящего автомата, обладающего свободой воли. Он собирался применить изобретенные им пороговые молекулярные элементы для моделирования человеческого мозга.