Человек, который построил Эдем - [2]

Вот только они ещё не сошлись с врагом, не испили его крови клинками, а уже понесли потери. Противник пускал снаряды, убивая всё больше воинов, и наступать не спешил. Будто ждал чего-то. Видимо, предыдущие четыре атаки убедили его в бесполезности прямого подхода. Жаль, что Штыки до этого отсиживались в Карасе и не успели пострелять в штурмующих столицу солдат.

— Да вашу мать! — прорычал лейтенант, выхватил из кобуры пистолет и начал палить в воздух, привлекая к себе внимание. — Одиннадцатый взвод! Ко мне, выстраиваемся в линию! Давай, давай! Вы Багровые Штыки, так встретьте смерть соответственно! Сегодня мы…

Он не договорил. Воздух прорезал громкий визг, и воины повалились, отброшенные невидимой волной на землю. Таир задрал голову и зарычал вслед звену жестяных монстров противника. «Самолёты», вроде так их называли неверные. Механизмы направлялись к столице. «Только не это», — подумал Таир. Запахло горелым мясом, завизжали сжигаемые заживо люди. Нет, нет, это не сейчас происходит, это было в начале войны, при первой ещё бомбёжке… А что будет, если сейчас прямо по центру шарахнут?..

Родной Карас. Таир родился и вырос в столице. Улицы вылепили из неприкасаемого человека, достойного перейти в касту воинов. Конечно, во время войны многим выпала такая честь. Неприкасаемые, ставшие воинами, получали фамилию Маут, на древнем языке означавшую «смерть».

Таир не хотел подводить доверие жрецов. Раз за разом он доказывал, что рождён для службы Серому Охотнику, рождён приносить смерть. В храмы он успел сдать вражеских ушей больше, чем кто бы то ни было в полку. Но сейчас, когда проклятый противник дошёл до самых ворот родного города, это не имело ни малейшего значения.

Самолёты покружили над столицей и начали заход. Крылатые ракеты покинули металлические чрева, оставляя шлейф из дыма. Мир стал серым, свернулся в маленькую точку. Через секунду жестяные монстры посыпались на землю огненным дождём, а за ними следом прилетели неразорвавшиеся ракеты.

Мстительная улыбка показалась Таиру небывалой сладостью. Предки не шутили, когда заявляли, что город невозможно взять приступом. Но в его ликование ворвались пистолетные выстрелы.

Лейтенант собрал вокруг себя членов одиннадцатого взвода и снова начал речь, еле перекрикивая взрывы вокруг.

— Эти ублюдки думают, что могут взять наш город. Они называют себя первенцами, сынами Первого Города. Они думают, что избраны Богом. Их солдаты молятся машинам и сращивают себя с механизмами, чтобы победить в войне. Но сегодня мы покажем, что настоящая сила кроется в плоти. В этих ладонях, что сжимают острые кинжалы! Мы перережем глотки всем нечестивцам! Мы Багровые Штыки, и мы не дрогнем! Нам не нужен рай!

Сафир, вот как звали лейтенанта. На древнем языке Союза это значило «посланник». Таир снова оскалился, чувствуя себя ужасным волком, воплощением Серого Охотника из легенды о вожде Хайрате. Он жаждал пролить кровь врага, напоить ею священную землю. Остатки страха, если они и были, улетучились. Сафир из промокшего лейтенантика превратился в столп мужества, к которому стягивались Багровые Штыки. Парадная форма только подчёркивала сходство с пророком Заакси. Его изображение и его слова, запечатлённые на маленьком клочке бумаги, каждый юный воин носил с собой.

Артиллерийский обстрел прекратился так же резко, как и начался. Таир повернул голову. В траншеях позади Багровых Штыков, утопая в крови и утешая умирающих, дожидались своей очереди обычные армейцы. План обороны предполагал серию контратак, призванных отбросить неверных от столицы. Штыки были хороши в партизанских атаках, а не в лобовых штурмах, но их всё равно поставили в первую линию. Менять что-то было уже поздно. Каждый отдаёт Богу свой долг.

«А ведь никто и не верит, что Карас может пасть, — подумал Таир. — Даже если и понимает, что рано или поздно оборона сломается. Иначе командиры загнали бы больше людей внутрь города, а не за стены». Сафир вздёрнул руку с пистолетом вверх и заорал:

— В атаку!

Лейтенант бросился вперёд, одиннадцатый взвод высыпал из траншей вслед за ним, чётко и слаженно, словно единый организм. Таир прибавил ходу, пытаясь обогнать лейтенанта. Сапоги тонули в грязи, в висках стучала кровь, а из уст лилась песнь пророка — единственная, которую знали Багровые Штыки.

— За Родину! За Союз! Да начнётся жатва! — кричал Таир, надрывая глотку. Где-то смеялась смерть, дожидаясь своих трофеев. Капли дождя попадали в глаза и рот, разбивались о лицо, смывая остатки боевого раскраса. Таир не обращал на них внимания. Он был Багровым Штыком и служил Охотнику. Штыки встречают пули стоя на обеих ногах, и даже будучи в агонии продолжают сражаться. Они не жаждут рая. И будь он проклят, если подохнет как собака, хныкая и моля маму о помощи.

Только оказавшись лицом в грязи, мальчик понял, что поскользнулся. Нога как-то странно ныла. Опустив взгляд, Таир обнаружил зияющую рану в левой икре. Шальная пуля. Земля была горячей, небо холодным, а капли дождя барабанили о тело.

— Подождите! — закричал Таир. — Стойте! Я хочу с вами! Я должен идти с вами!

Тонкие фигурки братьев по оружию продолжали удаляться от Таира. Неожиданно первая подкосилась, за ней вторая. Таир шумно сглотнул, пытаясь перевести дух. Штыки падали один за другим, а он всё ещё оставался в живых.