Человек, который перебегал улицу - [20]

— Папа, тетю Агату увезли в больницу, — сказал мальчик.

— Все в порядке… Главное — спокойствие…

— Папа, за квартиру не уплачено! — мальчик уже плакал.

— Все в порядке…

Через месяц Вилберта Зутиса за мелкое воровство и бродяжничество отправили в колонию для малолетних. Он пробыл там почти четыре года и закончил восьмой класс круглым отличником, но воспитатели в его характеристике записали: «злой, коварный и хитрый, порой жестокий».

БИОГРАФИЯ ВИЛЬЯМА АРГАЛИСА

Глава 3

— У нас все пациенты обязательно должны трудиться, — сказал главврач больницы, — к сожалению, выбор работ невелик.

— Пойду в подсобники к каменщикам, — ответил Вильям. — Будет возможность попотеть.

— Это вам пойдет на пользу.

— Надеюсь.

Вначале Страуте казалось Вильяму спасительным убежищем от неприятностей, но теперь он захотел вылечиться по-настоящему. Вылечиться во что бы то ни стало. Он согласен пробыть тут хоть полгода, хоть год, но он должен излечиться от своего порока.

Он писал Беате длинные, исполненные уверенности письма, что больше никогда не прикоснется к рюмке. Он делился с ней разными идеями о том, как улучшить благосостояние семьи: купит дачу в Саулкрастах и за несколько лет накопит деньги на машину; тут в лечебнице был автомеханик по прозвищу Подливка, он сказал, что за две тысячи берется сделать вполне приличный «запорожец». Вильям уже считал дни, оставшиеся до встречи с Беатой. Он просматривал газеты и пришел к удивительному выводу: кроме кабаков, оказывается, есть еще немало мест, где можно провести вечер. Есть театры, кино, выставки и концертные залы, музеи и спортивные мероприятия.

— С женой я познакомился на баскетбольных матчах, — рассказывал он автомеханику Подливке, потому что ему очень хотелось кому-нибудь рассказывать о Беате. Ему все время хотелось говорить о ней. Хотя бы говорить. — Я тогда только отслужил в армии. Приятель пригласил посмотреть на игру класса «Б».

Беату он заметил сразу же. Играла она средне, но в команде бесспорно была самой красивой девушкой — хорошая фигура и темно-рыжие волосы, она все время весело смеялась над своими удачами и промахами. Вильям болел за ее подачи и броски.

— Понимаешь, только теперь я спохватился, что уж и не помню, когда последний раз видел жену смеющейся, — рассказывал Вильям автомеханику. — Много она из-за меня пережила.

— Ты уверен, что вылечишься?

— Уверен.

— Тогда я тебе дам хороший совет. Смени место работы.

— Почему?

— Смени, тебе говорят! Главврач скажет тебе то же самое. С этим не шутят. Я не сменил и вот… и снова тут.

Команда Беаты тогда выиграла — в конце игры судья торжественно объявил, что с таким-то результатом победила команда медицинского училища.

Чуть позже раскрасневшиеся от игры и горячего душа девушки прошли через зал к выходу.

Вильям догнал Беату во дворе.

— Меня зовут Вильям, — представился он.

— Шекспир! — в один голос воскликнули Беатины подружки. После победы у них было хорошее настроение. — Ура! Шекспир!

Он решил познакомиться солидным образом, а тут такие насмешки. Вильям растерялся и остался стоять столбом.

Девушки прошли по длинному узкому двору и уже почти у самых ворот он услышал, как они кричали:

— Шекспир! Куда подевался Шекспир? Здесь только что был Шекспир!

Он насупился и вернулся в зал, но быстро ушел, не дождавшись конца игры. Перед глазами все еще была смеющаяся Беата в облегающем тело спортивном костюме.

На другой день он отправился к медицинскому училищу, но опоздал — лекции уже кончились, зато в следующий раз пришел вовремя.

— Меня зовут Шекспир, — сказал он, увидев Беату.

— Извините, мы тогда совсем не хотели вас обидеть! — Глаза ее блестели насмешливо.

Через год Беата закончила училище, и они поженились, а еще через год у них родился сын. Теперь Ролису было уже пятнадцать, но Вильям ждал письма от Беаты, как нового свидания после первого поцелуя.

Беата на письма отвечала кратко и писала, в основном, о сыне.

Тогда он нашел другое средство общения. Каждый вечер, отшагав два километра пешком, он появлялся на почте и заказывал разговор с Ригой. За день накапливалось столько мыслей о переустройстве их жизни, что, он едва успевал рассказать — Беате порой не удавалось вставить ни слова.

Глава 4

С прежнего места работы его отпустили неохотно. Предлагали перевести в другую мастерскую вместе с бригадой, но Вильям знал, что слава о его побеге в Страуте непременно достигнет нового места, поэтому категорически отказался. Ему надо начинать все сначала.

— Сходите в «Моду», — посоветовал инспектор по кадрам.

— Там, говорят, массовая продукция…

— Сходите, сходите! Я точно знаю, что им срочно требуются закройщики.

— А что случилось?

— Некоторые евреи неожиданно затосковали по своей легендарной родине.

Вильям отправился туда, не лелея надежд на успех.

Главный цех и контора фабрики «Мода» находились недалеко от центра города — в той его части, которая как бы отделяет район бывших доходных домов от гражданских зданий. Контора «Моды» находилась в гражданской части, портал здания подпирали затылки двух сильных сфинксов. Квартиры здесь были пяти- и семикомнатные, потолки отделаны дубовыми панелями. А чуть дальше в сторону Московского предместья, на сколько видел глаз, тянулись вереница небольших двухэтажных деревянных домишек с маленькими квартирками, выгребными туалетами в коридорах или дома из неоштукатуренного кирпича с темным, как в казарме, жильем. По правде говоря, они скорее напоминали тюремные корпуса. Тут уж не было ни кондитерских, ни кафе, ни магазинов. Даже парикмахерских — и тех не было. Вообще ни одной вывески. Сфера обслуживания тут не функционировала — жители справлялись здесь со всем кто как умел.