Человек, который любил Джейн Остин - [85]

Она искала Дарси везде: и в кухне, где тоже царила суета, и в уставленной цветами галерее, куда при входе должны были попадать гости, но хозяина дома нигде видно не было. Тогда Элиза толкнула входные двери и вышла на залитые солнцем широкие ступени.

Она прошла половину лужайки на пути к фуршетным столам, когда заметила, что завтракать вышли только Харв и Фейт Харрингтон. Брат с сестрой сидели за одним столиком и оживленно болтали о чем-то.

– Чудненько, – пробормотала Элиза и стала придумывать, куда бы свернуть, чтобы не попадаться этим людям на глаза.

Но было поздно. Харв заметил ее и радостно махнул рукой.

– Ага! Вот и еще одна спящая красавица встала! Привет, Элиза!

– Привет, – ответила она и осторожно приблизилась к столу.

Фейт, в открытом ярко-желтом платье с оборками являвшая собой карикатуру на роковую соблазнительницу, сдвинула на бледный лоб огромные солнечные очки и, щурясь, устремила на Элизу взгляд воспаленных глаз.

– А, вот и ты, Элиза! – воскликнула блондинка фальшиво-доброжелательным тоном, словно увидела после долгой разлуки любимую подругу. – Харв только что рассказывал мне, будто я вчера ночью угрожала убить тебя, прирезать прямо в постели, бедняжка ты моя.

– Ну, точного места убийства ты тогда не назвала…

И с этими словами Элиза отошла к столу с закусками, давая возможность страдающей от похмелья Фейт окончательно прийти в себя. Взяла тарелку и стала накладывать себе весьма аппетитный на вид салат из морепродуктов и свежие фрукты.

Фейт медленно поднялась, прошла мимо стола с закусками неуверенной походкой, остановилась и легонько сжала руку своей соперницы.

– Знаешь, ни черта не помню из того, что вчера было, – с улыбкой заметила она. – Вот ужас, правда?

Элиза изобразила на лице печаль.

– Действительно ужас, – сквозь зубы выдавила она.

– Увы, но мне пора бежать, – сказала Фейт, игнорируя язвительный ответ. – Иначе у поставщика продуктов случится нервный срыв.

– Почему бы тебе не поделиться с ним своим прозаком?[8] – язвительно заметила Элиза, но блондинка, не слушая ее, заспешила прочь в облаке взметнувшихся нижних юбок.

Элиза тут же спохватилась: вряд ли стоило говорить такие обидные вещи этой совершенно отвратительной Фейт. Ведь совсем рядом, на буфете, красовалось блюдо, а на нем – округлый виргинский окорок с воткнутым в него огромным ножом. И сумасшедшей Фейт ничего не стоило заметить этот нож, выхватить его и использовать совсем в других целях, нежели разрезание окорока.

Наполнив тарелку, Элиза обернулась и увидела, что Харв галантно поднялся из-за стола и манит ее рукой. Она подошла к нему, поставила тарелку на стол, молча плюхнулась в выдвинутое для нее кресло.

– Что это у тебя сегодня лицо какое-то опрокинутое, Элиза, – заметил Харв, моргая большими голубыми глазами: – В точности как у Санта-Клауса, выставленного в витрине магазина.

– Только не начинай, Харв, прошу тебя, не надо, – простонала в ответ Элиза. – Сегодня твои шуточки не пройдут.

– Позволь предложить тебе чаю, очень освежает, – улыбнулся Харв.

Он подошел к буфету и вернулся с высоким бокалом чая со льдом для Элизы и очередной порцией «Кровавой Мэри» для себя.

– Где Фиц? – спросила его Элиза, глядя на бесконечный поток людей, шныряющих у входа в дом.

– Да все бегает где-то, – ответил Харв и махнул рукой в неопределенном направлении, потом опустился в кресло рядом с ней. – Сомневаюсь, что до вечера вы с ним увидитесь. Он со своим сонмом помощников носится по всему поместью. Трудятся как пчелки, не покладая рук.

Элиза принялась за еду. Все же изумительно вкусное это блюдо – салат из морепродуктов, где прекрасно сочетаются кусочки холодного лобстера и авокадо и все это сдобрено нежным кисловатым соусом.

– Может, нам стоит предложить ему свою помощь? – спросила она, взирая на царящую вокруг суету.

– Нам? – На лице Харва отразился ужас при одной только мысли о том, что ему придется работать. – О господи, нет, конечно! Ты здесь почетный гость, а я – ни на что не годный бездельник, это все знают. Наша работа состоит в том, чтобы не путаться у других под ногами и непрерывно восхищаться плодами их трудов, – со всей серьезностью объяснил он Элизе.

– А знаешь, ты мне нравишься, Харв, – сказала она. И рассмеялась, несмотря на то, что настроение у нее было не самое лучшее.

– О, спасибо. Я и сам себе нравлюсь.

В этот момент оба они увидели хорошенькую молодую женщину в длинном синем платье, торопливо шагающую к ним через лужайку. В руке она держала черный радиотелефон, последнее слово техники.

Харв приветствовал ее улыбкой.

– Аманда, любовь моя! Ты прямо-таки воплощение довоенного[9] стиля, сама элегантность и изысканность! Впрочем, должен тебе доложить, этот телефон портит все впечатление.

Аманда, которой, по всей видимости, не раз доводилось слышать сомнительные комплименты из уст Харва, терпеливо улыбнулась и обратилась к Элизе:

– Простите, вы мисс Найт?

Элиза кивнула. Тогда хорошенькая молодая женщина протянула ей телефон.

– Вам срочный звонок, – сказала она. – От тети Элен из Нью-Йорка.

Харв и Аманда переглянулись, Элиза, хмурясь, поднесла телефон к уху, недоумевая, как и кто мог узнать, что находится она в Пемберли. Мобильный телефон был нарочно оставлен выключенным в багаже, к тому же, насколько ей было известно, номер Дарси не значился ни в одном нью-йоркском справочнике. Более того, никакой тети Элен у нее не было.