Человек, который любил Джейн Остин - [45]

– Да, эта комната вполне может вызвать такое ощущение, – хихикнула Дженни. – Говорят, будто бы к аромату роз привыкаешь и перестаешь замечать, но в этой спальне запах всегда убийственный! Мухи мрут на лету!

Обе женщины так и покатились со смеху, потом Элиза спросила:

– Ну, чем займемся дальше?

– Если не возражаешь, Алиса, – со смехом ответила Дженни, – думаю, самое время заняться поисками подходящего наряда для тебя. Бал состоится завтра вечером.

– Бал… – мечтательно протянула Элиза. – А знаешь, мне еще ни разу в жизни не довелось побывать на балу.

– Ты даже не представляешь, дорогая, чего была лишена! – со смехом воскликнула Дженни.

Двадцать минут спустя Дженни с Элизой, наконец отсмеявшись, стояли в просторной комнате на самом верхнем чердачном этаже. Здесь тихо гудели кондиционеры, звук приглушался панелями кедрового дерева, которыми были обшиты стены. Девушки оглядывали длинные ряды старинных нарядов всех видов и фасонов, снабженных ярлычками.

– Нет, это невероятно, – заметила Элиза и обвела широким жестом огромную гардеробную. – Неужели в семействе Дарси никогда не выбрасывали за ненадобностью ни одной тряпки?

– Эти наряды по большей части никогда и не принадлежали Дарси, – ответила Дженни. – Где-то в шестидесятые бабушка Фица вдруг обнаружила сундук, битком набитый старинными платьями. Стала перебирать их, смотреть, можно ли привести эти раритеты в надлежащий вид, чтобы не оказались утраченными для истории. И отреставрировала просто на загляденье! Ну и, естественно, скоро об этом узнали. Люди стали приносить ей всякие свои старые вещи, в том числе и мужские костюмы. Не успела она толком сообразить, что происходит, как оказалась обладательницей целой коллекции.

Дженни выкатила длинную вешалку с изысканными бальными платьями начала девятнадцатого столетия – все они казались новенькими, точно с иголочки.

– Когда бабушка умерла, дело продолжила мать Фица, – сказала она. – Когда и ее не стало, наряды сложили в сундуки и пересыпали нафталином от моли. А несколько лет тому назад Фиц вдруг решил заняться этой коллекцией. Велел перестроить чердак под гардеробную, нанял даже музейного сотрудника, специалиста по старинным костюмам, и двух гладильщиц, чтобы содержали все вещи в порядке – исключительно в память о покойных бабушке и маме. И теперь довольно часто костюмы берут напрокат музеи и школы, – добавила Дженни.

Она сняла с вешалки шуршащее синее шелковое платье и передала его Элизе.

Та с восхищением рассматривала старинный наряд и в очередной раз подивилась разносторонним интересам загадочного Фицуильяма Дарси. Вот почему он смог поразить ее столь глубокими знаниями костюма эпохи Регентства в день их первой встречи в библиотеке.

– Мистер… то есть, я хотела сказать, Фиц, личность весьма неординарная, – заметила Элиза в надежде выведать у Дженни как можно больше о хозяине дома. – Неужели такое в принципе возможно? Чтобы мужчина был не только богат, красив, образован, но и мил и обходителен? Во всяком случае, он производит именно такое впечатление…

Дженни отложила платье, которое держала в руках.

– Я знаю Фица давным-давно. – На этот раз голос ее звучал серьезно. – И скажу тебе вот что. Он – самый замечательный человек из всех, кого я только встречала.

Элиза слегка приподняла брови, услышав столь восторженную характеристику, но, оказалось, это еще не все.

– Времена, может, и изменились, – продолжила темнокожая красавица, – но до сих пор найдется не так уж много южан и уж тем более аристократов, которые бы так нянчились с потомками своих чернокожих рабов. Фиц находит время не только для работы и активного участия в разных благотворительных мероприятиях. Каждый год он проводит за свой счет Бал роз, тоже благотворительный, вся выручка от которого передается бедным семьям бывших рабов, таким, какой была и моя, чтобы дети их смогли учиться в колледжах. – Похоже, эта тема была коньком Дженни, и она могла бы говорить об этом часами, но вовремя спохватилась и лишь добавила дрожащим от волнения голосом: – Я считаю его святым.

– Однако же, – осторожно вставила Элиза, – этим человеком движут порой… навязчивые идеи.

– О, ты имеешь в виду эту историю с Джейн Остин? – спросила Дженни. – Из-за которой ты, собственно, и оказалась здесь?

– В общем, да, – созналась Элиза.

– Не могу сказать, чтобы я была большой поклонницей этой самой Остин, – заметила Дженни, – особенно потому, что она с участием и состраданием описывала проблемы недостаточно богатых помещиков Англии, в то время как мой народ надрывался здесь, на хлопковых плантациях, и человека могли продать всего за фунт. Впрочем, ради справедливости следует отметить, мисс Остин время от времени неодобрительно высказывалась о рабстве в целом. – Тут Дженни понизила голос до заговорщицкого шепота. – У меня есть собственная версия того, почему наш Фиц так зациклился на этой мисс Джейн.

Элиза тут же навострила ушки.

– Во-первых, – принялась объяснять Дженни, – тебе следует знать вот что. Двести лет назад это имение едва не разорилось, после того как Роуз Дарси прочла роман писательницы и увидела в нем имя своего мужа и название его поместья – Пемберли. Подозреваю, что, если б Роуз точно не знала, что на протяжении сорока лет нога ни единого Дарси никогда не ступала на землю Англии, всем этим заморочкам с ванными, полными розовых лепестков, точно настал бы конец.