Человек, который дружил с электричеством - [42]

Ближе к вечеру он вспомнил про кусты и деревья, которые вырвал вчера.

Но ничего не нашел. Не нашел даже отверстий в том месте, где были вырваны кусты. Живая деревня поглотила мертвую ткань и залатала повреждения в своем теле.

Дженнер приободрился. Он вновь заставил себя думать — о мутациях, о генетической приспособляемости, о жизненных формах, адаптирующихся к новым условиям. Об этом им читали лекции перед отлетом — общие обзоры, рассчитанные на то, чтобы познакомить экипаж с проблемами, которые могут встретиться на чужой планете. Суть была крайне проста: или приспособление, или гибель.

Деревня должна к нему приспособиться. Он не знал, сможет ли нанести ей серьезный ущерб, но надо попробовать. Чтобы выжить, требовались суровые, решительные действия.

Дженнер принялся шарить в карманах. Охотничий нож, складной металлический стакан, транзистор, крошечная супербатарейка, мощная электрическая зажигалка…

Дженнер присоединил к батарейке зажигалку и не спеша провел ее докрасна раскаленным концом по поверхности «мрамора». Реакция была мгновенной: на сей раз вещество стало зловеще-пурпурным. Когда вся плита изменила цвет, Дженнер направился к ближайшему стойлу с лотком и забрался в него.

Автомат сработал не сразу. Когда пища, наконец, заполнила лоток, стало очевидно, что живая деревня поняла его намерения. Пища была не темно-серая, как раньше, а бледно-кремового цвета.

Дженнер сунул в нее палец, но тотчас с воплем отдернул его и принялся вытирать. Палец жгло еще несколько минут.

Нарочно деревня предложила еду, способную ему повредить, или же она старается угодить, не зная, что он может есть?

Он решил попробовать еще раз и зашел в соседнее стойло. На этот раз лоток заполнила зернистая масса желтого цвета. Она не жгла палец, но стоило Дженнеру ее отведать, как он тотчас сплюнул — ощущение было такое, будто его угостили жирной смесью глины с бензином.

От неприятного привкуса во рту терзавшая его жажда усилилась. В отчаянии он выбежал наружу и разбил флягу, надеясь отыскать внутри остатки влаги. В спешке он пролил несколько драгоценных капель, бросился на камень и начал их слизывать.

Спустя полминуты он все еще продолжал лизать камень, и там все еще была вода.

Внезапно он понял, что произошло, поднялся и уставился на капельки воды, сверкавшие на гладком камне. Пока он смотрел, на сплошной и твердой на вид поверхности появилась еще одна капля.

Дженнер опять лег и кончиком языка подобрал все капли. Еще долго он лежал, прижав губы к «мрамору» и высасывая скудные крохи воды, милостиво предложенные ему деревней.

И вдруг поверхность каменной плиты, с которой он пил, куда-то провалилась.

Дженнер удивленно приподнялся и в темноте осторожно ощупал плиту. Камень раскрошился. Очевидно, отдал всю воду, какая в нем была, и разрушился. Деревня убедительно продемонстрировала свое желание угодить ему. Но вместе с тем напрашивался другой, менее приятный вывод. Ведь если деревня вынуждена приносить часть себя в жертву, чтобы дать ему напиться, — значит, запасы воды ограничены.

Новым утром к космонавту вернулась вся его решимость — та, что помогла ему пройти по меньшей мере пятьсот миль по незнакомой пустыне.

Он направился к ближайшему лотку. На этот раз автомат сработал лишь через минуту, а потом на дно лотка выплеснулось около наперстка воды.

Дженнер насухо вылизал воду и подождал в надежде получить еще. Ничего не дождавшись, он мрачно подумал, что где-то в деревне разрушилась еще целая группа клеток, чтобы высвободить для него воду.

И тут ему пришло в голову, что только человек, с его способностью передвигаться, может найти новый источник воды для прикованной к месту деревни.

Конечно, пока он будет искать этот источник, деревне придется поддерживать его силы. Это значит, что ему прежде всего надо что-то есть.

Он принялся шарить по карманам. Там должны были остаться крошки мяса, хлеба, сала… Он осторожно нагнулся над соседним стойлом и положил в лоток эти остатки. Деревня может ему предложить лишь более или менее точную копию образца, который он ей покажет. Если после того, как он пролил на камень несколько капель воды, она поняла, что ему нужна вода, то, может быть, подобное жертвоприношение поможет ей догадаться, какой должна быть пригодная для него пища?

Дженнер подождал, потом зашел в стойло. В лотке появилось около пинты вещества. Оно резко пахло плесенью, на вкус отдавало затхлым, было сухим, как мука, — и все же съедобным.

Дженнер медленно ел, понимая, что сейчас находится целиком во власти деревни. Вдруг в пище яд?

Потом он поднялся по пандусу, который вел на верхний этаж. С верхушки башни, с высоты метров в двадцать, он мог заглянуть за холмы, окружавшие деревню. Надежда, которая привела его сюда, померкла. Со всех сторон, насколько хватал глаз, простиралась сухая пустыня, а горизонт был скрыт тучами поднятого ветром песка.

Если где-то поблизости и находилось марсианское море, то оно было вне пределов досягаемости.

Придуманный им план помочь деревне потерпел крах.

Дни тянулись за днями — сколько их прошло, он не имел ни малейшего представления. Каждый раз, когда он шел к стойлам, чтобы поесть, ему доставалось все меньше воды. Дженнер снова и снова говорил себе, что это его последний обед. Трудно было ожидать, что деревня ради него пойдет на самоуничтожение.