Человек из Высокого Замка - [2]

Зазвонил телефон. Он повернулся и снял трубку.

— Слушаю. — Услышав знакомый голос, Чилдан ощутил, как сжалось сердце.

— Это господин Тагоми. Я хотел бы знать, поступил ли уже тот рекрутский плакат времен гражданской войны? Наверное, вы помните, я должен был его получить еще на прошлой неделе? — Требовательный, местами резкий тон вот-вот накроет вежливость. — Мы, кажется, так договаривались при оформлении задатка? Это же подарок, разве не понятно? Я ведь предупреждал вас. Речь идет о важном клиенте. — Чувствовалось, абонент с трудом сдерживается, чтобы не проявить своего раздражения.

— Уважаемый господин Тагоми, — начал Чилдан, — за собственный счет я осуществил повсеместный поиск посылки, которая должна поступить, как вам известно, из-за границы…

— Она еще не поступила?

— Нет, уважаемый господин Тагоми.

Молчание.

— Больше ждать я не могу, — сказал наконец господин Тагоми.

— Понятно. — Чилдан уныло смотрел сквозь стекло витрины на теплый погожий день и конторы Сан-Франциско.

— Что вы порекомендуете взамен, господин Чилден? — Тагоми намеренно сделал ошибку, произнося его имя, и от такого оскорбления Чилдан покраснел до корней волос. Позор для фирмы, страшное унижение! В Роберте Чилдане проснулось честолюбие. И тут же нахлынули дурные предчувствия и опасения. Перехватило горло. Он что-то забормотал, рука будто приросла к телефонной трубке. И, хотя по-прежнему в воздухе носился аромат цветов и звучала тихая музыка, он почувствовал себя тонущим в безбрежном море.

— Возможно…маслобойка? Или серебряный шейкер 1900 года? — Мысли его путались. Стоило лишь забыть, стоило только качать обманываться… Ему тридцать восемь, и он хорошо помнил довоенную эпоху, иные времена. Франклин Рузвельт, Международная ярмарка, старый добрый мир.

— Могу ли я доставить вам кое-какие интересные образцы? — едва выговаривая слова, произнес Чилдан.

Условились на два часа. Вешая трубку, он подумал, что магазин следует на время закрыть. Вряд ли есть какой-то иной выход из создавшегося положения. Придется похлопотать для клиента, на котором по сути держится все дело.

Чилдан все еще пытался размять одеревеневшие от пережитого только что напряжения ноги, когда услышал, что кто-то вошел в магазин. Молодые мужчина и женщина, респектабельные, прекрасно одетые. Одним словом — идеальные клиенты. Он взял себя в руки и бодро, с широкой профессиональной улыбкой пошел им навстречу. Наклонившись, посетители рассматривали вещицы в витрине. Внимание их задержалось на прелестной маленькой пепельничке. «Молодожены, — решил Чилдан. — Прямо из города Эфирных Туманов, нового местообитания избранных на холме над Бельмонт-авеню».

— Хелло, — произнес он и сразу же почувствовал себя лучше.

Посетители улыбались: ни тени превосходства, сама любезность. Чилдаи про себя отметил: его собрание, несомненно, лучшее в своем роде на всем Побережье, привело их в изумление, чему он очень порадовался.

— Поистине великолепно, — проговорил молодой человек.

Чилдан благодарно поклонился.

В их взглядах, кроме чисто человеческой симпатии, сквозило восхищение произведениями искусства, отражались общие вкусы и привязанности. Они словно благодарили Чилдана за предоставленную возможность любоваться, выбирать, прикасаться к вещицам, пусть даже без намерения купить. «Да, — подумал Чилдан, — они прекрасно понимают, что этот магазин — не какая-нибудь там туристская барахолка, где торгуют коробочками из секвойи с надписью «Резервация Мура» или «ТША», юмористическими плакатиками, колечками и открытками с изображением полуголых девиц или видиками моста над заливом… А эти удивительные, совершенно не характерные для японки глаза — огромные, глубокие. Он запросто мог бы влюбиться в такую женщину. Какой бы трагичной стала тогда его жизнь, но теперь все может обернуться по-другому. Модная прическа, маникюр, длинные золотые сережки ручной работы в маленьких ушках…

— Ваши сережки, госпожа, — вымолвил он, — возможно, вы приобрели их здесь?

— Нет, — ответила она. — У нас дома.

Чилдан кивнул. Естественно, его магазин не мог предложить клиентам предметов такого антиквариата.

— Господа надолго к нам? — спросил он и уточнил: — В наш Сан-Франциско?

— Мы приехали на неопределенное время, — ответил мужчина и, немного подумав, добавил: — Я работаю в Комиссии по Исследованию жизненного уровня отсталых районов.

«Конечно же, он не военный, — размышлял Чилдан, — и явно не из тех вечно жующих резинку простаков с типично крестьянскими лицами, заполонивших рестораны и порнокино, тиры и дешевые ночные клубы, украшенные снимками скалящих зубы и поддерживающих свои груди потрепанных блондинок. Безусловно, и не из тех, кто толчется на улицах отвратительного, кишащего беспорядочно снующей толпой района трущоб, занимающего большую половину равнинной части города… Эти уродливые постройки из жести и досок вылезли из руин сразу же, как только прекратились бомбежки. Несомненно, этот человек принадлежит к элите. Культурный и даже более образованный, чем сам господин Тагоми, — как известно, занимающий высокий пост в солиднейшей организации, каковой является Тихоокеанская Торговая Миссия. Тагоми — человек пожилой, с устоявшимися со времен военного правления взглядами».