Человек из Скибберина - [33]

На подбородке его пробилась жесткая бурая щетина, котелок съехал на сторону, глаза щурились на яркое солнце. По-прежнему впереди него маячил манящий столб пыли: может , быть, это Барда, может быть, ее преследователь… или похититель.

По чистой случайности Крис натолкнулся на заболоченную впадинку и, проехав вдоль нее, оказался у горной складки не шире трех футов: из скалы бил родник. Крис спешился и утолил жажду. Затем он налил воды в котелок и дал напиться коню, потом еще и еще. Ополоснул лицо и голову, умыл руки и вытер их о рубашку.

Ирландец присел передохнуть, склонил на грудь голову. Конь потянулся к чахлому кусту, должно быть, более аппетитному, чем можно было заключить по его виду.

Снова сев в седло, Крис затолкал винтовку на место и поскакал вперед.

День тянулся медленно, на удивление медленно. Сперва тени сползли с вершин и горных склонов, затем отделились от редких деревьев и кустов. Ирландец натолкнулся на колею, проложенную каким-то давно позабытым путешественником, отважившимся заехать в эти края в крытой телеге. Колея протянулась на восток, почти параллельно следам, оставленным Бардой и ее преследователем, кем бы он ни был.

След исчез, и Крис отъехал в сторону от колеи, ища знакомые отпечатки. Вдруг вдалеке, среди низких синих холмов, в последних лучах солнца задрожала и потянулась к небу струйка дыма.

Это они, не иначе.

Крис двинулся было туда, затем заметил положение ближайшей гряды — на случай, если дым исчезнет; затем увидел, что колея от телеги тянется в том же направлении. Ирландец поехал по ней, стараясь держаться чуть левее от струйки дыма, почти неразличимой в темнеющем воздухе.

Холмы приближались. Над равниной повеяло блаженной прохладой, растительность стала гуще, трава — выше. Здесь прерию, должно быть, орошают подземные источники, что берут начало среди возвышенностей, в этих холмах Барда наверняка угодила в лапы своего преследователя. Разве что ей подвернулся кто-нибудь вроде Репа Пратта, подумал Крис в первый раз, немного приободрившись.

Огромный мерин устал; ирландец потрепал его по загривку.

— Ты отличный конь, правда отличный, и сегодня ночью ты выспишься, даже если оставшуюся часть пути мне придется проделать пешком.

Низкие холмы поднимались над равниной на какие-нибудь семьдесят-восемьдесят футов. Местами выступала обнаженная порода, тут и там росли похожие на кедры деревья и еще тополя, неразличимые с того места, где находились Барда и ее предполагаемый похититель.

Колея, проложенная телегой, обогнула невысокий хребет, и глазам Криса открылись старая хижина, сарай и загон для скота, все — в последней стадии разрушения. Загон густо зарос травой; лошади, что содержались здесь некогда, щедро удобрили почву навозом.

Заржавленная труба вела от ручья к впадине, заполненной кристально чистой водой; края ее поросли зеленым мхом. Крис напоил мерина, потом отвел его в загон и расседлал. Конь покатался по траве, затем неуклюже поднялся на ноги и принялся пастись.

Крепко сжимая в руке винтовку, Крис зашагал к дому. Внутри было темно, но ирландец зажег спичку и осмотрелся по сторонам. Здесь поработала крыса: в покинутом гнезде скопилось полным-полно всякой горючей дряни. Взгляд ирландца различил очаг, старый железный чайник, прогнувшуюся кровать и стол. Ставни бессильно повисли на кожаных петлях; если когда-то окна и были застеклены, то эти времена давно прошли.

Глава 9

Крис Мэйо вышел наружу. На небе высыпали звезды, луна поднимется рано. Что очень кстати.

— Ты побудь здесь, — наказал он коню. — Я за тобой вернусь.

Подхватив винтовку, ирландец прошел мимо загона к узенькой стежке, что уводила вверх, к горам. Дорожка была утоптанная, накатанная; кто бы там ни жил в хижине, этой тропкой он пользовался часто. Идти по ней труда не составляло, даже в полумраке.

Несколько раз Крис останавливался перевести дыхание, ибо изрядно устал. Местность становилась все более каменистой, кустарник стал выше, тут и там маячили деревья. Ирландец обогнул ствол кряжистого старого тополя, вскарабкался по крутым уступам, что врезались в горный склон наподобие естественных ступеней, и вдруг прямо перед ним разверзлась впадина, с одной стороны выходящая на прерию.

Свет костра озарял глянцевые бока и стройные ноги лошадей, небрежно брошенные седла… и Барду.

Барда сидела под кустом, привязанная к ветке за правую руку. Ноги пленницы тоже, скорее всего, были связаны, хотя веревок ирландец не приметил. Девушка примостилась на потнике лицом к огню; поджарый, узколицый и скуластый незнакомец устроился на корточках перед костром, присматривая за сковородкой. На поясе у незнакомца болталась кобура, это Крис углядел, когда сидящий переменил позу; винтовка лежала на скале рядом. Ирландец находился не более чем в сотне футов от костра. Воздух был совершенно неподвижен: в ночном безмолвии до Криса доносился голос незнакомца, однако слов разобрать не удавалось.

Крис приник к земле, позабыв об усталости. Он отлично представлял, что ждет его впереди. Этот человек — явно из числа южан-ренегатов, и Барда в его власти. Без сомнения, он же ухлопал толстяка, убил беднягу и ограбил. А выстрел в самое сердце доказывает, что человек этот бьет без промаха.