Человек из офиса - [3]
Вышли на улицу. Ночной туман не дает разглядеть вертолеты, но они кружат над ними. Моторы — как стрекотание крыльев. Так и кажется: стальные желтоглазые насекомые выжидают. Прожектор, пробуравив туман, фокусируется на них и снова растворяется в дымке. Пустые улицы центра, улицы банков, архитектурные громадины. На каждом шагу — тела, спящие в картонных коробках, скорчившиеся под навесами и в подъездах. Человек из офиса и секретарша обходят лежащих. Сворачивают на пешеходную улицу. Здесь тоже закутанные в тряпье мужчины, женщины и дети спят у дверей магазинчиков. Зловоние спящих тел заставляет сдерживать дыхание. Далеко обходят каких-то мальчишек-зомби. Один слюнявый бредет на них, человек из офиса предусмотрительно берет девушку под другую руку. Мальчишка спотыкается, шатается, хрипло бормочет что-то себе под нос и проходит мимо. Защищая девушку, человек из офиса обретает уверенность: он уже не тот робкий, согнувшийся над бумагами, каким был только что, когда вертолеты просвечивали здание, летучие мыши бились об окна, а крысы шмыгали под столами. С тех пор прошло всего полчаса, сказал он себе и посмотрел на часы. Уже за полночь. Ему кажется, что вторжение девушки в его жизнь случилось очень давно. Тогда он был другим. А тот, каким стал сейчас, считает того, другого, своим дальним предком. В Лаосе — он читал в одном журнале — после эпидемии больные меняли имя. Может, и он стал лаосцем? Говорит себе, что любовь — болезнь, которая превращает человека в лаосца. В другого.
Несмотря на возникшую от провожания девушки отвагу, он волнуется насчет преисподней. Что же такое ад? Подвалы своего «я», как он только что вообразил, или вот эта преисподняя, перед его носом — нищета, укрытые газетами и пропахшими мочой простынями тела, скорчившиеся у порога рядом с пожитками в сумке или в тележке из супермаркета. По крайней мере тот, кто пал так низко, утешает он себя, уже не тревожится о судьбе своего стола в офисе, свободен от паранойи махинаций и подозрений в заговоре.
Разговор обрывочен. Он интересуется жизнью девушки. Осторожно, не показывая острого любопытства, разбавляя беседу анекдотами. Не хочет показаться болтуном. Иногда в речи звучит озабоченность. Она говорит о шефе. Слишком уж много говорит о шефе. Все время занимается его делами. Он не ревнует, но обидно, что она отдает шефу столько времени в разговоре. А вот начала́ о сослуживце. Столько же о сослуживце, сколько и о шефе. Пожалуй, даже больше, чем о шефе. Говорит, он странный, и это вызывает интерес. Надо бы засечь время, какое она отдает каждому из них, чтобы увериться в том, что он подозревает. Идут ко входу в подземку. Смотрит на девушку. И спрашивает себя — какое зло может таиться в этой симпатии к сослуживцу. Лучше не думать об этом чувстве, о том, что может таиться за ним. Глубины только угадываемые, но пугающие.
Холодно. Девушка дрожит. У него тоже, хотя и не хочет признаться, клацают зубы. Наконец решается. В этот час подземка опасна, говорит он. Снимает пальто и накидывает на плечи девушки.
Останавливает такси.
4
Такси ночью. Неловкое молчание. Если допустит, чтобы молчание затянулось, она неизбежно отдалится. Тогда он рассказал анекдот. Она улыбается. Прикрывает улыбку рукой. Стыдливая реакция девушки — скупо раскрывает губы, пряча отсутствие коренного зуба. Ее застенчивость волнует. Готов рассказать еще анекдот, но сдерживается. Хочет казаться понимающим, а не паяцем. На одном из поворотов девушку бросает к нему. Он удерживает ее и помогает сесть удобней.
Когда такси огибает парк, клонированные псы бросаются наперерез. Бешеный лай. Сущая беда эти собаки. Такси не сворачивает. Одна взлетает в воздух и несколько мгновений еще видна на капоте. Таксист невозмутим. Ничуть не встревожен. Опускает стекло и сплевывает в ночь.
Они почти прижаты друг к другу. На секретаршу произвело впечатление нападение собак — как такси разметало их. Если б жила в квартире побольше, обязательно завела бы себе собачку. Только не клонированную. Она объясняет: клонированные чувствуют не так, как настоящие.
Ее прерывает звонок мобильника. Роется в сумочке, отключает. С досадой отключает. Говорит, уже недалеко. На следующем спуске. Он замолкает. Этот звонок. Звонок ночью. Она, кажется, догадывается, о чем он думает. Нет, у нее нет жениха — говорит ему. И спрашивает, не ревнив ли он. Вовсе нет — отвечает он. Но не может заставить себя не думать об этом звонке. Что-то она скрывает — сообразил он. Если скрывает, значит, это тайная связь. Должно быть, компрометирующий ее роман. Может, с кем-нибудь из офиса. Если думать в этом направлении, раскроется с кем. Кто-то совсем близко, в офисе. А кроме него близок к ней сослуживец сзади. До сих пор и не подозревал: любезен, общителен, с этой его улыбочкой — сослуживец обладает всеми признаками ухажера. Да еще ведет дневник — должно быть, неотразимый аргумент, чтобы выглядеть романтично. Подонок хочет завоевать ее точно так же, как желает занять его место. Единственное, что стоит на пути от стола сослуживца до стола секретарши, — его собственный стол. Великолепный мотив сослуживцу, чтобы убрать его с дороги. Сослуживец оказался вдруг не только соперником в офисе, но и опасным конкурентом в завоевании секретарши. Пора остановиться в подозрениях. Лишние они. А еще если он реалист, то должен признать их бессмысленность: у него нет ни единого шанса завоевать девушку. Он не соблазнитель, никогда им не был. И не понимает, зачем им становиться сейчас. Снова восстает против этих выдумок — они выглядят как бред влюбленного. Довольно и своих проблем, чтобы еще приударять за секретаршей. Безудержное воображение — соображает он — это болезнь тех, кто проводит много времени взаперти. Как раз его случай. Не стоит задерживаться на работе.
![Свежий начальник](/storage/book-covers/6e/6e445fe749e23ebd9663c0e26300be6d354f9e40.jpg)
Ашот Аршакян способен почти неуловимым движением сюжета нарушить привычные размерности окружающего: ты еще долго полагаешь, будто движешься в русле текста, занятого проблемами реального мира, как вдруг выясняется, что тебя давным-давно поместили в какое-то загадочное «Зазеркалье» и все, что ты видишь вокруг, это лишь отблески разлетевшейся на мелкие осколки Вселенной.
![Ватерлоо, Ватерлоо](/storage/book-covers/e3/e3a94c35c76e8e646e2ca38df9d2a1b069826a43.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![«Сдирать здесь»](/storage/book-covers/37/3718c0e35eb750cc85ad90c5c301133941888e02.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
![Балкон в лесу](/storage/book-covers/ae/ae15b11a8fd4756d134fb605edbcc394f4f5061b.jpg)
Молодой резервист-аспирант Гранж направляется к месту службы в «крепость», укрепленный блокгауз, назначение которого — задержать, если потребуется, прорвавшиеся на запад танки противника. Гарнизон «крепости» немногочислен: двое солдат и капрал, вчерашние крестьяне. Форт расположен на холме в лесу, вдалеке от населенных пунктов; где-то внизу — одинокие фермы, деревня, еще дальше — небольшой городок у железной дороги. Непосредственный начальник Гранжа капитан Варен, со своей канцелярией находится в нескольких километрах от блокгауза.Зима сменяет осень, ранняя весна — не очень холодную зиму.
![Побережье Сирта](/storage/book-covers/5b/5bb683915219cc101443cf36cc17f6488d89fb32.jpg)
Жюльен Грак (р. 1910) — современный французский писатель, широко известный у себя на родине. Критика времен застоя закрыла ему путь к советскому читателю. Сейчас этот путь открыт. В сборник вошли два лучших его романа — «Побережье Сирта» (1951, Гонкуровская премия) и «Балкон в лесу» (1958).Феномен Грака возник на стыке двух литературных течений 50-х годов: экспериментальной прозы, во многом наследующей традиции сюрреализма, и бальзаковской традиции. В его романах — новизна эксперимента и идущий от классики добротный психологический анализ.