Человек из Кабула - [18]

Два афганца смотрели на нее как на перевоплощенного пророка. Обильный макияж странно контрастировал с бритой головой. Впрочем, в стране, где солдаты сурьмят глаза...

Оркестр внезапно замолк, как бы оглушив сам себя. Биргитта сделала еще несколько змеиных па, затем, пританцовывая, подошла к Малко, который сидел в баре на табурете. Залпом выпила глоток неразбавленного виски и взяла Малко за руку.

– Потанцуем? Его пока нет.

Музыканты заиграли слоу.

Прильнув к Малко, немка танцевала с очаровательным бесстыдством молодой обезьяны. Он испытывал странное ощущение от прикосновения бритой головы к его подбородку. Обдав Малко запахом «Джи энд Би», она жарко шепнула ему на ухо:

– Мне хорошо с тобой.

Она целиком отдалась во власть музыки, обнимая его за шею. В полумраке одной из кабин Малко вдруг разглядел Афсане в компании трех черных, как уголь, афганцев. Молодая афганка бросила на него непроницаемый взгляд и тут же, взяв в руку бокал, отвернулась. Слишком поспешно, как показалось Малко.

– Ты знаешь эту девушку? – спросила Биргитта.

– Нет, – ответил Малко.

– Тогда попытай счастье... Она тебя так пожирала глазами...

Биргитта подняла голову, прервала танец, прижалась к нему и поцеловала долгим, искусным поцелуем.

Красивая развратная самочка, но не эгоистка.

– Сейчас я кого-то тебе представлю, – вдруг сказала она. – Одного француза. Он может подойти для этого дела. Если договоримся, я доставлю твой пакет до границы и сразу же вернусь. Так ты мне дашь тысячу долларов?

Малко решил немного позабавиться.

– А если не дам, то ты откажешь мне в любви?

Она резко отшатнулась от него с таким сердитым лицом, что он подумал: сейчас последует пощечина.

– Я не шлюха, и заниматься с тобой любовью мне хочется только потому, что ты мне нравишься. Пойдем.

– Куда?

Она потянула его к двери с мужской силой.

– Сейчас же идем, иначе можешь убираться, и больше мы никогда не увидимся.

От выпитого виски у Биргитты изменился тембр голоса. По ее глазам он понял, что спорить бесполезно.

На улице было холодно. Биргитта повернулась к нему.

– У тебя есть машина?

– Да.

Она села в «тойоту» рядом с ним.

– Куда поедем?

Немка гортанно засмеялась.

– Можно прямо здесь, если хочешь. Неплохое развлечение для портье «Двадцать пятого часа»!

Малко быстро поехал в сторону Голубой мечети.

– Почему такая спешка? – спросил он.

– Чтобы ты не считал меня шлюхой.

Он повернул налево, в сторону своего отеля.

– Куда ты едешь? – спросила она.

– В «Интерконтиненталь»...

Она но произнесла ни слова до самого выезда из города, лишь закурила сигарету и положила руку на колено Малко. Сидела она так неподвижно, что он даже подумал, что она заснула. Но тут немка нарушила молчание.

– Я не хочу идти в «Интерконтиненталь». Все обратят на меня внимание, и Курт узнает. Давай ко мне! Развернись.

Малко повиновался. Они проехали молча метров сто, затем Биргитта выругалась сквозь зубы:

– Нет, ко мне нельзя. Мой бача[2]такой подонок, что все сообщит Курту.

– Тогда вернемся в «Двадцать пятый час».

– Нет, едем в «Грин», – сказала Биргитта тоном, не терпящим возражений.

Они поехали в обратном направлении. Немка замурлыкала какой-то мотив.

В «Грин-отеле» она пошла вперед и, постучав в одну из дверей, сразу же открыла ее и втолкнула Малко в номер. На полу перед низким столиком сидел юноша с длинными светлыми волосами а-ля Иисус Христос. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки. Звучала индусская мелодия. В губах он плотно держал мундштук кальяна.

Малко уже встречал его в этом отеле во время своих обходов гостиниц хиппи. Юноша повернул голову и совершенно безразлично посмотрел на них.

Биргитта чмокнула его в щеку.

– Можно воспользоваться твоей постелью?

Не вынимая мундштук изо рта, он улыбнулся и показал рукой на широкую кровать в глубине комнаты. Биргитта чуть усилила громкость проигрывателя и стянула через голову свитер. Затратив на раздевание двадцать секунд, она радостно прыгнула на ложе и позвала Малко.

– Иди ко мне...

Хиппи продолжал курить, как если бы они вообще не существовали. Малко снял куртку. Такой сеанс любви «по команде» не очень-то вдохновлял его. Хотя Биргитта выглядела более чем соблазнительно. Раздевшись под ее ироническим взглядом, Малко лег и тут же оказался припечатанным спиной к постели.

Он испытал странное чувство, когда ощутил кожей живота прикосновение ее бритой головы. Привстав над ним на четвереньках, она принялась медленно целовать все его тело. Теперь Малко уже не обращал внимания на необычность обстановки. Наконец она легла на него. Она была сложена, как мальчик-подросток, а талия ее была так тонка, что он мог бы обхватить ее ладонями.

– Давай, – сказала она.

Едва он овладел ею, как Биргитта без всякого смущения крепко обхватила его руками и ногами. Иногда ее губы, отрываясь от него, шептали какие-то бессвязные слова, клятвы, ругательства.

Пока они перекатывались от края к краю постели, Малко с удивлением отметил, что возбужденность немки была какой-то ровной, без всплесков и спадов.

Она все отчаяннее прижималась к нему, как бы не зная, удастся ли ей дойти до пароксизма. Но первым наслаждение испытал Малко, и она сразу же крепко поцеловала его как влюбленная, нежная, признательная женщина.