Человек идет - [4]

Охотники уже опасались, что олени сейчас убегут. К счастью, ветерок потянул в противоположную сторону. Оленей больше уже ничто не смущало, и они, успокоившись, – пошли по тропке. Тогда вожак бросился на одного из них, схватил руками за горло и что было силы сжал его, а затем впился зубами. Олень шарахнулся в сторону, но человек крепко уцепился за его шею. Тут же на помощь подоспел и Кра. Схватив оленя за рога, он начал сворачивать ему голову. Люди вместе с животным повалились на землю, но ни на секунду не разжимали цепких пальцев. Они раздирали оленю ноздри, выдавливали глаза.

Олень сопротивлялся из последних сил; он пытался зубами схватить врага, ударял рогами и поранил вожаку бок. Но ничто не могло его спасти. Охотники все выше и выше задирали ему голову, сворачивая ее на сторону. Наконец шейные позвонки хрустнули, движения оленя стали слабеть, и он утих.

Тогда оба человека встали, выпрямились, и из глоток вырвался зычный крик победы.

На этот крик сбежались остальные. Увидев такую богатую добычу, они принялись кричать и прыгать вокруг убитого оленя. Лица их неописуемо исказились: это означало радость, торжество, веселье.

Нелегко было голыми руками убить оленя, но не легче было, и поделить его.

Возле добычи поднялась возня. Каждый старался как можно скорее урвать для себя кусок. А как это сделать?

Одни принялись разрывать шкуру ногтями, другие зубами, третьи старались выломать ноги. Люди отталкивали друг друга, яростно скалили зубы, и казалось, вот-вот начнется драка.

Постепенно с помощью зубов шкура в нескольких местах была прорвана. Теперь, хоть и с большим трудом, ее можно было разрывать руками. Шкура оказалась крепкой; сырая, еще не остывшая, она выскальзывала из пальцев, и люди, вцепившись в нее, срывались, падали. И тогда снова в ход шли зубы.

Но дело не пошло быстрее и тогда, когда добрались до мяса. Оторвать руками порядочный кусок было очень трудно. В конце концов, и тут больше приходилось действовать зубами.

Жуткое это было пиршество!

Казалось, в людях исчезло и то немногое человеческое, что в них было. Кровожадный взгляд, оскаленные зубы, искаженные мохнатые рожи, куски мяса и запекшейся крови на пальцах и на шерсти… Не часто им, слабым и безоружным, выпадало такое счастье, и теперь они старались возместить столь обычные в их жизни голодные дни.

Но постепенно все насытились и успокоились. Вместе с этим словно изменился и их внешний вид. Взгляд и выражение лиц, и каждое движение сделались иными. Снова стало видно, что это все-таки люди.

Только окровавленные физиономии и пятна крови на теле производили тягостное впечатление. Это как бы почувствовала одна из девушек лет пятнадцати, немного пошустрее других. Она все время старалась стереть кровь. Наконец, подойдя к ручью, чтобы напиться, она попыталась потереть тело мокрой рукой и тут же заметила, что кровь смывается. Тогда она стала действовать энергичнее и таким образом отмыла себе руки, грудь – и только лицо оставалось, а крови, потому что она не видела его. Так первая красавица, хотя и стала немного чище других, все-таки осталась с выпачканным кровью лицом.

Этот день люди завершили совсем по-человечески: они были сыты и спокойны, что редко случалось в их жизни. Не чувствовали ни холода, ни опасности. Им нечего было думать о еде, они имели свободное время.

И теперь они уже не сидели, как прежде, молча, с унылым видом, а ходили, разглядывая окружающие предметы. Время от времени они даже обращались к друг другу при помощи различных звуков, которым, по-видимому, придавали определенное значение.

Правда, не всегда один собеседник понимал другого, но это была уже не большая беда. Главное, они пытались как-то выразить свои впечатления.

Приближался вечер – тихий, теплый. Может быть, впервые за всю свою жизнь эти люди могли сейчас обратить внимание на красоту окружавшей их природы: на багряно-розовую гладь предвечернего неба, на стройные кипарисы, четко вырисовывающиеся за рекой, на первые звезды, отражавшиеся в воде.

Появился месяц. Человеку, сытому и довольному всем окружающим, он казался ласковым и добрым. Люди внимательно следили за ним, и их мысли, как ни бесформенны и смутны они были, все же простирались немного выше и дальше повседневных забот. В глубине души нарождались более высокие, человеческие чувства.

Заметно взволнованные, люди в этот вечер не стали забираться на деревья, а улеглись вблизи кустов на сухом берегу. Инстинкт и опыт подсказывали им, что это блаженство продлится недолго.

Глава 3 Нападение гиен. – Борьба за добычу. – Мастодонты. – Людям остались «рожки да ножки». – Черепаха. – Великие открытия, оставшиеся незамеченными. – Человек в трясине. – Бой человека с махайдорами

Ночь близилась к концу. Люди спокойно спали и не слышали приближения непрошенных гостей. До их стоянки некоторое время доносились какие-то неприятные звуки, напоминающие не то лай, не то хохот.

И вот в темноте замелькали силуэты каких-то животных, похожих на собак, но более подвижных, с утолщенными шеями и покатыми спинами. Шерсть вдоль всей спины у них стояла торчком, образуя что-то вроде гривы, а бока были покрыты рыжими полосами. Это были гиены, которые и теперь водятся главным образом в Африке. Эти отвратительные твари кормятся в основном падалью; на людей, даже спящих, они нападают редко. Гиены почуяли убитого оленя и начали осторожно к нему подбираться. Одна за другой приблизились они к трупу и стали отдирать и растаскивать в сторону куски мяса.