Человек-Хэллоуин - [76]
Священник поднял взгляд от стола.
— Стоуни…
Отец Дким Лафлинг закрыл журнал, который только что читал. Взял четки и тронул первую бусинку.
— Вы сказали, что я похож на мать, — повторил Стоуни. — Что вы имели в виду?
— Я… — начал отец Дким. — Присядь.
— Просто ответьте мне.
Священник кивнул и прикрыл глаза.
— Все, что я хотел сказать…
— Речь идет не об Энджи Кроуфорд. Я уже знаю. Я знаю, что Джонни Миракл — мой отец. Кто моя мать?
— Когда я был помоложе… — начал священник.
Стоуни перебил.
— Послушайте, я не хочу выслушивать историю вашей жизни, святой отец. Я только хочу знать, кто моя мать.
— Я не могу сказать тебе.
— А кто может? — спросил Стоуни.
Джонни Миракл слез с дерева, когда увидел идущего к нему Бога в сопровождении мальчика. Бог всегда улыбался ему, Бог всегда заботился о нем и приносил еду.
Джонни побежал через площадь и приветствовал Бога могучим медвежьим объятием, от которого Бог даже чуть застонал. Потом Бог сказал:
— Джонни, хочу познакомить тебя кое с кем Наверное, ты видел, как он рос рядом с тобой…
Джонни посмотрел на мальчика, высокого нескладного подростка, которого столько раз видел носящимся на велосипеде по улицам. Джонни кивнул мальчику, лицо которого застыло каменной маской.
Потом Бог произнес:
— Джонни, это твой сын.
Джонни Мираклу показалось, что у него остановилось дыхание, что все его тело рассыпалось на куски, что Бог дернул за веревочку, на которой держалось его сердце. Слезы хлынули у него из глаз, хотя он не понимал почему. Он прикусил нижнюю губу, чтобы не закричать.
— Мой сын? — выдохнул он. — Мой сын!
Стоуни не ощущал ничего, кроме боли в голове. Ему казалось, что он каким-то образом превратился в привидение и больше не существует в реальном мире.
— Все, что я хочу знать… — начал он, но не успел сказать ни слова больше.
Джонни Миракл сграбастал его и принялся душить в объятиях. Стоуни отступил назад, но хватка Джонни оказалась сильнее, чем он ожидал. Можно было подумать, что его обнимает гризли.
— Мой сын! — кричал Джонни, он плакал, улыбаясь, как хэллоуиновская тыква. — Мой сын!
Наконец Стоуни каким-то образом сумел вырваться из его лап.
— Кто моя мать? — в который уже раз спросил он.
Джонни Миракл, кажется, не услышал. Он воздел руки к небесам и закричал:
— Благодарю тебя!
Затем перевел взгляд на отца Джима.
— О Господи, благодарю Тебя, благодарю Тебя, благодарю Тебя!
Стоуни подождал, пока утихнут восторги.
— Кто моя мать?
— О!
Джонни наклонял голову то в одну, то в другую сторону, словно перекатывая в голове шарики. Когда он заговорил, голос его обрел привычное звучание. То, что мать Стоуни (нет, не его мать, уже не его) называла «блеющим идиотизмом».
— Ах, твоя мама, твоя прелестная мамочка! Она была послана самим Господом, она была ангел, она была сама красота и прелесть, и когда они нас поженили, а тогда собрались все, мой сын, о, когда они нас поженили, можно было подумать, будто ад и рай встретились на земле!
Стоуни посмотрел на отца Джима.
— Кто эти «они»? О ком он рассказывает?
Отец Джим опустил глаза.
— Я не могу сказать тебе, Стоуни. Все, что я могу сказать сейчас, — ты пришел в этот мир и тебе была необходима семья. Тебе нужны были Кроуфорды. Тебе нечего было делать у Краунов…
— Да пошел ты! — рявкнул Стоуни, подавляя желание заехать святому отцу кулаком, ощущая, как все пятнадцать лет его жизни бурлят и клокочут, желая выйти наружу, оставить позади все это дерьмо, с которым так носятся взрослые.
— Не смей так разговаривать с Богом! — закричал Джонни Миракл, его идиотская ухмылка сделалась совсем сумасшедшей. Он поднял кулак, замахнулся на Стоуни и тяжело ударил его в подбородок — Никогда не разговаривай так с Богом! — Он еще раз яростно рубанул по воздуху кулаком, но Стоуни увернулся — Мой сын не смеет так…
Стоуни уже бежал, бежал, понятия не имея куда, бежал мимо сложенных на ступеньках тыкв, мимо чайной «Синяя собака», мимо продуктового магазина, мимо полицейского, который кричал ему что-то… Он бежал по улицам к маяку на Лэндс-Энд, туда, где он мог позабыть все, что узнал за это утро.
«Проснись! Проснись! — кричал он себе. — Это же сон! Это кошмар! Ты опоздаешь на контрольную по математике. Ты вчера у Норы выпил слишком много чая из «кошачьего когтя», и сейчас у тебя галлюцинации. Все это не может происходить на самом деле, не может все перемениться так быстро! Не могли же все они лгать тебе всю твою жизнь!»
Оказавшись среди высокой желтой травы за маяком, он уставился на пролив и закричал во всю мощь своих легких, чтобы освободиться от всего, чтобы дать выход чувствам.
Потом перевел взгляд на мыс Джунипер, на дом Краунов…
Крауны.
Он сел на землю, потом лег, глядя на затянутое дымкой солнце.
«О, Лурдес, где бы ты ни была, надеюсь, ты далеко отсюда, надеюсь, ты сейчас в школе, на уроке химии, сидишь и гадаешь, почему я не пришел. Гадаешь, потому что сама решила никуда не бежать со мной, решила, что все это глупости. Сидишь и думаешь, как теперь объяснить мне, что ты не сумела выскользнуть из дома этим утром, или, может быть, ты рассказала матери о беременности, после чего у нее и у отца случился приступ ярости, и теперь они вообще не позволят тебе разговаривать со мной…
Направив фонарик в дыру, она увидела пару свирепых, сверкающих красным глаз и какое-то шевеление. И больше ничего. Глаза, горящие в темноте, немного ее напугали, и Наоми попробовала высвободить ногу, чтобы спуститься вниз; но нога застряла. Мама-кошка высунулась из дыры и полоснула ее по лицу когтями…Рассказ из мистической антологии о кошках «Финт хвостом».
Разве мог Джерри Фенн — не слишком успешный репортер провинциальной газеты — предположить, что случайная встреча на дороге с маленькой девочкой не только в корне изменит его жизнь, но и превратит небольшой городок Бенфилд в место паломничество тысяч и тысяч приверженцев католической церкви едва ли не со всего мира?А причиной всему — якобы чудесное явление Святой Девы, наделившей юную Алису даром исцеления.И только после того, как в Бенфилде начинают происходить поистине чудовищные события, загадочным образом связанные с чудо-девочкой, Фенну удается проникнуть в тайну, в течение многих веков сокрытую в церковных анналах.
Лилит – мать вампиров, императрица всех бессмертных – пробудилась после долгого сна забвения. Но за прошедшие со времен фараонов века мир неузнаваемо изменился, а жалкие людишки сумели достичь невиданного прогресса. Неизменным осталось лишь одно: живительная сила крови. Только благодаря этому волшебному эликсиру жизни Властители смогут по-прежнему управлять человечеством.Однако практически все они уничтожены, и единственной надеждой на возрождение могущественного клана остаются те, в ком хотя бы в малых дозах сохранилась древняя кровь...
Шкатулка, некогда сотворенная игрушечных дел мастером Лемаршаном и открывающая путь в иные измерения… Таинственный орден сенобитов, изведавших наивысшее наслаждение, которое недоступно обычному человеку… И врата самого ада, распахнувшиеся в наш мир.«Восставший из ада» стал мировой классикой мистики, а по мотивам этого романа создан культовый сериал (режиссером и автором сценария первого фильма выступил сам Клайв Баркер).
Вечная молодость для большинства не более чем недостижимая и прекрасная мечта. Но для Мириам Блейлок бессмертие – вечное проклятие, ибо оно связано со страхом перед одиночеством и неутолимой жаждой крови, имя которой – Голод.