Человек-Хэллоуин - [53]
— Алан Фэйрклоф!
Лицо Алана Фэйрклофа, кожа в оспинах, бледная, блестящая, глаза, похожие на зеркала.
Алан Фэйрклоф стоит за всем этим.
— Может быть, — сказал мальчик. — Вероятно. Я всегда называл его Великим Отцом С тех пор как себя помню… Эй! — предостерегающе крикнул он.
Стоуни резко вдавил педаль тормоза.
— Что такое?
— Ты бы сейчас его сбил!
Мальчик указал на дорогу.
Из леса выскочил олень, метнулся на другую сторону. В свете фар и тумане он показался серо-голубым сияющим призраком, увенчанным ветвистыми рогами.
— Господи, — ахнул Стоуни.
Стив вдруг присвистнул.
— Эй, ты читать умеешь?
На табличке у старого моста, ведущего в город, было написано:
«Частная собственность. Заходить на территорию запрещено. Нарушители будут наказаны. Охотиться запрещено. Рыбачить запрещено».
Внизу кто-то приписал краской из баллончика:
«Запрещать запрещено».
— Ничего, забавно, — сказал мальчик. — Неплохая шутка.
— Сейчас не время для шуток, — проворчал Стоуни.
За мостом его смятение усилилось. От этого места веяло чем-то скверным. Ощущение было такое, что никто не заходил на эту территорию. И никогда уже не зайдет, если он постарается.
«Дурак, что затеял все это.
Больше, чем дурак.
Ты самое отвратительное создание, какое когда-либо существовало. Ты пугало, а этот мальчик невинен, несмотря ни на что. Ты мерзость, ходящая по земле, тебе не спрятаться за образом того, кого видят вместо тебя другие.
Ты сам дьявол, и даже ад не хочет принять тебя обратно.
Ты сделаешь что-нибудь чудовищное с этим мальчиком».
— А я все-таки расскажу один анекдот. Можно? Значит, едет в поезде парень, настоящий панк. Волосы оранжевые и торчат дыбом, весь в татуировках, в носу кольцо, бровь проколота, в ладонях гвозди торчат — в общем, все как полагается. На него смотрит пожилой человек. Таращится во все глаза. И панк возмущается: что ты, дескать, уставился на меня, старикан? Неужели ты в молодости был паинькой? А старик ему отвечает: «Вот именно, не был. Когда я служил в армии, мы стояли в Сингапуре. Как-то я напился и трахнул попугая. Так вот я и думаю: может, ты мой сын?»
И мальчишка зашелся от смеха.
Стоуни улыбнулся.
— Гадкий анекдот.
Мальчик продолжал хохотать.
— Только если воспринимать его буквально. А ты подумай. — Смех у него был заразительный. — Наверное, если бы кто-нибудь попробовал по-настоящему изнасиловать попугая, попугай бы умер. Или откусил бы придурку член! — Он засмеялся еще громче, хватаясь руками за живот. — О господи, это просто отличный анекдот!
— Судя по всему, дети теперь совсем другие. В детстве я ни за что не осмелился бы так разговаривать со старшими.
— Дети сейчас другие, — согласился Стив. — Я-то уж точно другой.
Он перестал смеяться, быстро опустил стекло и глубоко вдохнул.
— Ух ты, я дышу воздухом настоящего океана! Какой он свежий! Потрясающе! — закричал он и высунул руки в окно, словно хотел схватить ветер. — А ты чувствуешь?
Стоуни кивнул.
— Пахнет хорошо.
— Пахнет всем сразу. Я чувствую запах крабов, рыбы и чистейшей чистоты. — Он засмеялся собственным словам. — Чистота океанистости.
— Смотри, — произнес Стоуни севшим голосом.
В лучах взошедшего солнца над морем поднималось поселение Стоунхейвен.
Точнее, то, что от него осталось.
Стоуни снова остановил машину.
— Выглядит так, будто Бог раздавил его пяткой, — заметил мальчик.
— Ты веришь в Бога?
Мальчик пожал плечами, разглядывая руины домов.
— Нет, я просто сказал так, потому что ты так подумал. — Неожиданно его начала бить дрожь, — Я не хочу туда Пожалуйста. Только не туда.
— Не делай этого со мной, — попросил мальчик.
— Не делать чего?
— Не води меня туда.
— Почему?
— Я чувствую это.
— Что ты чувствуешь?
— Ты, сукин сын! Ты притащил меня сюда, потому что хочешь, чтобы я здесь умер. Хочешь, чтобы я узнал все о том, что ты натворил. Обо всем сотворенном тобой зле. Обо всех гадостях. Ты привез меня сюда, чтобы убить.
— Что ты ощущаешь?
— Мучение.
— Это рисунки у тебя на коже?
Мальчик кивнул Его лицо готово было сморщиться, словно все его слезы, ночные страхи и боль вот-вот потекут из глаз, из носа, изо рта.
— Сними майку. Я хочу посмотреть.
— Оставь меня в покое.
— Просто успокойся. Сними майку. Я хочу взглянуть на картинки. Я не сделаю тебе больно.
Мальчик стащил через голову футболку. Он помрачнел. Не осталось ни следа от того счастливого ребенка, каким он был пять минут назад. Он глядел на Стоуни запавшими глазами. Без футболки он выглядел моложе своего возраста, скорее лет на девять-десять, а не на двенадцать.
— На спине, — сказал мальчик. Он развернулся на сиденье.
Спина у него была тощая, все ребра выпирали, лопатки торчали словно вывихнутые.
Стоуни не вполне уловил, что именно изображали бесконечные картинки. Это были цветные пятна, разбросанные по всей коже, — настоящий витраж с лицами, лошадьми, морем и небесами.
— Какая скотина это с тобой сделала?
— Не знаю. Может, и он. Хотя он всегда утверждал, что я таким родился.
— Твою…
Стоуни задохнулся.
Из сгустка коричневых красок на плечах мальчика, словно из воды, затянутой бензиновой пленкой, начало выплывать лицо.
Этого лица Стоуни не видел двенадцать лет.
— Лурдес, — прошептал он.
Направив фонарик в дыру, она увидела пару свирепых, сверкающих красным глаз и какое-то шевеление. И больше ничего. Глаза, горящие в темноте, немного ее напугали, и Наоми попробовала высвободить ногу, чтобы спуститься вниз; но нога застряла. Мама-кошка высунулась из дыры и полоснула ее по лицу когтями…Рассказ из мистической антологии о кошках «Финт хвостом».
Разве мог Джерри Фенн — не слишком успешный репортер провинциальной газеты — предположить, что случайная встреча на дороге с маленькой девочкой не только в корне изменит его жизнь, но и превратит небольшой городок Бенфилд в место паломничество тысяч и тысяч приверженцев католической церкви едва ли не со всего мира?А причиной всему — якобы чудесное явление Святой Девы, наделившей юную Алису даром исцеления.И только после того, как в Бенфилде начинают происходить поистине чудовищные события, загадочным образом связанные с чудо-девочкой, Фенну удается проникнуть в тайну, в течение многих веков сокрытую в церковных анналах.
Лилит – мать вампиров, императрица всех бессмертных – пробудилась после долгого сна забвения. Но за прошедшие со времен фараонов века мир неузнаваемо изменился, а жалкие людишки сумели достичь невиданного прогресса. Неизменным осталось лишь одно: живительная сила крови. Только благодаря этому волшебному эликсиру жизни Властители смогут по-прежнему управлять человечеством.Однако практически все они уничтожены, и единственной надеждой на возрождение могущественного клана остаются те, в ком хотя бы в малых дозах сохранилась древняя кровь...
Шкатулка, некогда сотворенная игрушечных дел мастером Лемаршаном и открывающая путь в иные измерения… Таинственный орден сенобитов, изведавших наивысшее наслаждение, которое недоступно обычному человеку… И врата самого ада, распахнувшиеся в наш мир.«Восставший из ада» стал мировой классикой мистики, а по мотивам этого романа создан культовый сериал (режиссером и автором сценария первого фильма выступил сам Клайв Баркер).
Вечная молодость для большинства не более чем недостижимая и прекрасная мечта. Но для Мириам Блейлок бессмертие – вечное проклятие, ибо оно связано со страхом перед одиночеством и неутолимой жаждой крови, имя которой – Голод.