Человек-эхо и еще кто-то - [15]
Сразу от речного ложа начинался крутой склон, сыпучий, со следами недавних оползней, а выше, уже у верхней кромки ущелья, громоздились скальные бастионы. Туда, к отвесным стенам, карабкалась она, цеппляясь за выступы шатких камней, за редкие пучки пересохшей травы. Ломкие стебли крошились, ранили руки; осыпь предательски оживала, едва ее касалась стопа.
Он не пытался удержать ее, остановить криком, отговорить, не полез следом, чтобы вызволить из зыбкой стихии, прервать губительный подъем. Да она и не подпустит, не будет ждать, пока ее настигнут. Высоты ей достаточно, даже не надо добираться до скал. Вон как летят камни, срываясь из-под ног!
Задрав голову, он в оцепенении следил за неистовыми усилиями хилого человеческого существа, и смутное, неизведанное чувство охватывало его душу. В нем самом что-то ломалось, крошилось, осыпалось, готовое вот-вот сорваться и упасть. «Остановись», — неуверенно, словно чужим голосом произнес он. И вдруг заорал на все ущелье: «Стой! Назад! Я верну тебе твоего Серого!»
Девушка замерла, прижавшись к скале, обернулась. Ему и нужно было, чтобы она обернулась. Подобрав бионик, он подошел к парню, опоясал его и прильнул к нему всем своим телом. Ворсинки бионика жадно всосались в кожу.
— Так что, Сэт, я уже дважды уходил за Порог.
Старик с трудом поднялся, прошелся по камере, разминая отекшие за ночь ноги. Ждал, о чем спросит Исполнитель, и тогда будет ясно, поверил ли он ему.
— Дикарка видела, как ты пользовался поясом, и рассказала парню.
— Должно быть, так, Сэт.
— И он вернул тебя к жизни. Когда ты очнулся, бионик был на тебе.
— Правильно Сэт.
— Она, конечно, спросила о сроке — где тот предел, когда бионик уже не поможет.
— Все так и было, Сэт. Огорчилась, узнав, что всего сутки — ночь и день, полный оборот планеты.
— Но ты все-таки оставил им пояс. Зачем, Мит?
— Не я — они так решили. Я предложил другое.
Она сидела к нему спиной, поджав к подбородку колени, и спекшимися губами обдувала кровоточащие ссадины. Коротко спрашивала, когда что-то не понимала. Он терпеливо объяснял, обдумывая в то же время, как ему поступить. Собственно, ничего не изменилось, ситуация та же. Неясно только, зачем аборигены вернули его к жизни. Побольше узнать о бионике? Но это же глупо. Глупо и рискованно. Где гарантия, что он, едва придя в себя, не исчезнет вместе с биоником? На что рассчитывали? И почему это он должен жертвовать собой ради дикаря-убийцы?
«Уходи», — сказала она, не оборачиваясь. Он решил, что ослышался, — настолько неожиданно это прозвучало. «Уходи», повторила она и сжалась, будто ждала удара плетью. «Ты хочешь сказать»… — начал он и осекся. Ну да, она гонит его за Порог, — какие еще могут быть сомнения. Ей бы скорее вернуть своего Серого. «Сейчас, девочка, сейчас, вот только пересажу пояс».
Она опередила, преградила дорогу. «Ты можешь без этой штуки?» — спросила, вырвав из его рук пояс. Существовать без бионика? Может, конечно, он может, но ей-то зачем охранный пояс, если у них с парнем всего одна жизнь на двоих? «Нам хватит», — с неожиданной злостью сказала она, отступая и пряча за спиной ворсистую ленту, словно боялась, что ее отберут у нее. «А теперь сгинь, исчезни, тварь!» — она отошла еще дальше и подняла с земли камень…
Он выбрался из ущелья и порядочно уже прошел, но потом передумал, вернулся.
Стоянку было не узнать. Палатка повалена, вещи разбросаны. Жалко дымил, угасая, костер. Из еще тлевшей головешки запоздало выползло тощее пламя, пошарило вокруг себя и истаяло, не найдя пищи. Одна лишь речка все так же шумела, беснуясь в лабиринте камней.
Ему не пришлось долго бежать. За тем же завалом, куда они ходили рвать цветы, он увидел парня. Тот шел, осторожно ступая, поминутно поглядывая под ноги, чтобы не споткнуться, не упасть, не уронить ношу.
«Сутки, только сутки и ни часом позже, — шептала вслед парню голубая тень. — Между двумя восходами солнца».
— Знаешь, Сэт, о чем я подумал тогда? Вот она проснется, а он уже будет спать. И так каждый раз. Ни говорить, ни улыбнуться, ни посмотреть друг другу в глаза им уже не суждено. Они до конца дней своих будут рядом и никогда вместе… Я думаю об этом все двадцать лет.
Под куполом камеры ударил гонг. Заветная ночь кончилась.
— Ты опоздал, Мит. За нами уже идут.
За стеной послышались шаги. Пока далеко, в самом конце коридора. Старик повернулся лицом к двери.
— Ты им скажешь Сэт: я уйду за Порог там, на планете людей. Вы отправите меня к людям. Такова моя последняя воля, мой завет.
— Ты бредишь, Мит! Вспомни: «Да будет мудрым твое слово»…
— Я должен найти этих несчастных, у которых одна жизнь на двоих, и отдать им свою. И я найду их, клянусь, найду. Среди миллионов, миллиардов…
— Опомнись, Мит! Я не могу…
— Ты не нарушишь Традицию, не посмеешь.
Двери камеры дрогнули, разошлись.
— Я верю в тебя, Сэт. Исполняй! Да будет благим твое дело!
УЙТИ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ
Кажется, здесь… Вход был прямо с тротуара, его пробили, видимо, много позднее, чем построили здание, и издали он напоминал пустую нишу для рекламных щитов. Одна только наспех привинченная дверная ручка давала понять, что здесь вход… Марио еще раз осмотрел дверь и стену — никакой вывески, и тем не менее он решил войти.
