Человек, для которого не было тайн - [4]

Рихард любил этот курорт, он бывал здесь, когда еще жил в Германии, и теперь охотно заглянул сюда перед отъездом в Японию. Конечно, дело не в отдыхе, отдохнуть можно было бы и на море, в пути, но лучше никому не мозолить глаза перед отъездом, — Паспорт готов, — ответил Зорге. — Билет я заказал на Ванкувер. Предпочитаю ехать через Канаду. Пароход уходит в субботу из Гамбурга.

Он говорил лаконично, собранно, хорошо зная, что разговор может быть неожиданно прерван.

— Вы едете корреспондентом?

— Да… Об этом я уже сообщил в Центр. Вероятно, еще не дошло. Аккредитован корреспондентом «Франкфурте? цайтунг» и еще буду представлять две, возможно, три небольшие газеты… Уже заказал визитные карточки.

Зорге с усмешкой достал визитную карточку и протянул ее Людвигу:

«Доктор Рихард Зорге.

Корреспондент в Японии.

Газеты „Франкфуртер цайтунг“

(Франкфурт-на-Майне)

„Берзен курир“ (Берлин)

„Амстердам ханделъсблад“ (Амстердам)».

— «Франкфурте? цайтунг» — это наиболее солидная газета, — говорил Зорге. Негласно ее поддерживают директора «ИГ Фарбен». Она распространена среди немецкой интеллигенции. Геббельс пока оставляет газету в покое. Считаю, что получилось удачно, но от заключительного визита в министерство пропаганды я уклонился. Это могло бы вызвать дополнительную проверку моей персоны… Точно так же и со вступлением в нацистскую партию Я сделаю это в Токио, там это проще, а главное, подальше от полицейских архивов.

Зорге рассказал о своей работе в последние месяцы. Людвиг, видимо, хорошо был информирован о делах разведчика — понимал с полуслова, а порой даже прерывал его сухими, короткими фразами: «Я знаю… Знаю… Я это читал у вас…»

Прожив несколько лет по заданию Центра в Китае, Зорге вернулся в Москву и оттуда уехал в Германию — вскоре после фашистского переворота. В последний день января 1933 года Гитлер захватил власть, и страшный террор обрушился на Германию. А в мае советский разведчик Рихард Зорге был уже в этом пекле, где царил фашистский разгул, где охотились за коммунистами, социал-демократами, профсоюзными функционерами, за любым демократически настроенным немцем, бросали их в концлагеря на муки, на смерть. Вполне возможно, что в полиции сохранилось досье и на коммунистического редактора, партийного активиста Рихарда Зорге, участника кильского, гамбургского, спартаковского и саксонского восстаний, с 1925 года жившего в Советском Союзе, в Москве. В этих условиях уже сам приезд Зорге в фашистскую Германию под своей фамилией, под своим именем был поступком героическим. И он пошел на это, коммунист Зорге.

Конечно, было величайшей дерзостью прибывшему из Москвы коммунисту пойти к редактору респектабельной буржуазной газеты и предложить свои услуги в качестве иностранного корреспондента. Но Старик именно в такой дерзости видел успех операции. Старик — это Ян Карлович Берзин, он же Павел Иванович, человек легендарный, стоявший уже много лет у руля советской разведки.

Рихард отчетливо помнил, как все произошло. Берзин встретил его в тесном коридоре старого особняка в Знаменском переулке и сказал: «Зайди, потолкуем». А когда пришли в кабинет, спросил: «Что ты думаешь относительно Гитлера?»…

Рихард много размышлял об этом. Гитлеровцы у власти — это приближение войны, в первую очередь войны против Советской России. Он резко обрушивался на тех, кто воспринимал фашизм как временное, недолговечное явление. Партийный работник и социолог, отлично разбиравшийся в политической обстановке Германии, Зорге глубоко анализировал положение и делал вывод — дальнейшие события могут привести к объединению международной реакции, прежде всего Германии, Японии, Италии. Нужно предвидеть, что силы фашизма несомненно готовятся к широкому наступлению против демократии…

— Я думаю, — сказал Рихард, — что фашизм усиливается, наступает, и это намного повышает угрозу войны против Советского Союза.

Ян Карлович согласился с этими соображениями Зорге.

— А это значит, — добавил Берзин, — что нам надо знать планы вероятных противников, проникать в их организации… Не так ли? Это наш вклад в оборону страны. — Узнать мысли противника — значит сорвать его агрессивные планы или во всяком случае упредить их… Отвести угрозу войны — вот главное.

— Именно так! — воскликнул Зорге. — И я просил бы, Ян Карлович, послать на эту работу меня. У меня есть некоторые соображения в пользу собственной кандидатуры.

— Для этого я и пригласил тебя, — сказал Берзин. — Давай подумаем…

И они стали думать — руководитель советской разведки и боец незримого фронта Рихард Зорге.

Было много встреч в кабинете Яна Карловича Берзина. Как в шахматах, Берзин и Зорге прикидывали различные варианты, отбрасывали их, возвращались к ним, выдвигали новые, и постепенно складывался план, получивший название «Операция Рамзай».

А время не ждало. Захват Гитлером власти до предела осложнил обстановку. Фашисты — эти цепные псы германского империализма — задолго до поджога рейхстага вынашивали мысль о разбойничьем походе на Советскую страну. Их главарь открыто писал об этом.

Как-то раз, беседуя с Рихардом, Ян Карлович подошел к шкафу, взял с полки книгу в коричневом переплете и принялся ее листать. Это был перевод мракобесной книги Гитлера «Майн кампф». Берзин нашел нужное место и прочитал: