Человек без страха - [35]

Наш эксперимент поднял на ноги весь дом. Послышался топот бегущих ног и гул голосов, однако доктор Фелл не обращал на это внимания.

– Насколько я понял, – продолжал он спорить, – то утро было мрачным, небо затянуто тучами – как все заметили, солнце «пыталось прорваться» сквозь них, однако ему это не удалось, за исключением одного или двух раз, да и то после убийства. Послушайте, Эллиот. Вы взяли показания у миссис Логан?

– Да, сэр.

– И что она сказала? Она не говорила, что, когда Логан был убит, в комнате было темно?

– Да, говорила, – спокойно отозвался Эллиот.

– А теперь предположим, – доктор Фелл поднял палец, как бы желая обратить особое внимание, – предположим, я стою на ящике у приоткрытого окна, просунув руку вовнутрь. Предположим, в этой руке у меня тонкий прут, похожий на удлиненную удочку. В темной комнате он совершенно не заметен для чрезмерно впечатлительной и ненаблюдательной женщины. Предположим также, что, дотронувшись прутом до пистолета с чувствительным списковым механизмом, я опускаю это приспособление вниз и вытаскиваю обратно незаметно для садовника, подглядывающего из другого окна. Предположим… – Он замолчал. Неторопливым движением, словно раздумывая над чем-то, доктор Фелл достал большой красный платок, основательно промокнул лоб; затем положил платок обратно, встряхнул плечами и произнес просительным тоном: – Будьте рыцарем, мистер Эндерби. Вам нечего бояться. Эллиот говорил, что с вами все в порядке. У полиции вы вне подозрений. Почему бы вам не проявить благородство и не поддержать леди?

– Ваши предположения – просто бессмыслица! – завопил Джулиан. – Все, что вы плетете, – п-п-полный абсурд!

Доктор Фелл крякнул:

– Откровенно говоря – да. Не могу представить что-то более нелепое, чем вы, висящий в окне с чертовой четырехметровой удочкой и пытающийся зацепить револьвер, умудряясь при этом оставаться незамеченным. Но понимаете, это – попытка объяснить «чудо». И возможно, единственная. Этот способ убийства, если принять его для расследования, повлечет минимум путаницы, огласки и скрытых подозрений, чем простая правда. Я смог убедить вас, мистер Эндерби?

Джулиан подчеркнуто внимательно разглядывал свои начищенные туфли. Он выглядел очень уставшим. Его загнали в угол, и он это понимал. Наконец адвокат поднял голову и сощурил глаза, так что стали видны даже мельчайшие морщинки.

– Очень хорошо, – глубоко вздохнув, согласился он. – Надо, значит, надо. Это лучше, чем постоянно подвергаться подобным допросам или шантажу (что это такое – вы сами прекрасно знаете). Я скажу вам. Да, я заглядывал в окно.

– В тот момент, когда раздался выстрел?

– Да.

Инспектор Граймз перевернул ведерко для угля, чем ненадолго привлек к себе внимание, но Эллиот непоколебимо продолжал допрос:

– Вы не могли сказать об этом раньше?

– Не считал необходимым.

– Вы забирались на ящик?

– Да, примерно за полминуты до выстрела. Но это не я поставил туда ящик. Я увидел его и забрался.

– Почему? Что заставило вас забраться на ящик?

Джулиан нахмурил брови:

– Я услышал голоса. Я кое-что услышал.

– Да? И что же именно?

– Я услышал…

Но он не закончил. Послышался шум голосов людей, комната за комнатой обыскивающих дом, но боязливо обходивших кабинет. Наконец, видимо набравшись храбрости, они ворвались в комнату, и первой на пороге оказалась Гвинет Логан со следами слез на лице. Сзади, держа руку на ее плече, стоял Кларк.

Глава 12

Меня всегда привлекали и одновременно озадачивали детективные истории, в которых рассказчику удается участвовать во всех происходящих там событиях. Он буквально всюду следует по пятам за героями, даже если это не вполне оправданно, а полицейские, кажется, совершенно его не замечают и никогда не говорят: «Эй, парень! Что ты здесь делаешь? Ну-ка, отправляйся домой!»

Меня же страшно обидели. Меня выпроводили из кабинета как раз в тот момент, когда Джулиан собрался дать показания.

С сожалением должен признаться, что, как только за мной закрылась дверь, я швырнул диванную подушку на пол гостиной и как следует пнул ее ногой. Свидетели моей выходки Тэсс и Энди пытались испепелить меня взглядом, но одновременно сгорали от любопытства узнать, что же произошло. Наше душевное состояние было не лучшим, потому что Гвинет Логан и Кларку позволили остаться в кабинете.

– Итак, – первой не выдержала Тэсс, – что случилось? Еще кого-то убили?

– Нет. Они проводили эксперимент с револьвером. Кстати, нашелся свидетель убийства. Не кто иной, как Джулиан.

– Джулиан…

– Да, Джулиан собственной персоной.

– И что он сказал?

– Не знаю. Они меня выпроводили. Если он подтвердит показания жены Логана, преступление будет выглядеть еще более невероятным, чем когда-либо.

Понизив голос и одновременно безуспешно пытаясь расслышать голоса за дверью кабинета, я рассказал Тэсс и Энди обо всем, что произошло. В гостиной было слишком темно, я не мог видеть выражения их лиц. Лишь услышал, как Энди заскрежетал зубами.

– Свинья! – прокомментировал он, имея в виду Джулиана. – Разве я не предупреждал, что он за тип, а? Осел! Но почему? Почему он оказался у того окна?

– Я могу его понять, – задумчиво произнесла Тэсс. – Джулиан – человек с чувством собственного достоинства. Он услышал что-то интересное и стал подслушивать, но он скорее умрет, чем признается в этом. Вот и пришлось клещами вытягивать из него признание. Наверное, его поставили в тяжелое положение, Боб. Бедняжка Джулиан.