Человек без оболочки - [7]

— Если это не сон, Джонни, то почему я не вижу себя, разве у меня на глазах окуляры? И почему я не могу ни повернуть головы, ни пошевелить руками, и вообще ощущение, будто у меня нет тела? — медленно и как-то очень вяло проговорил Барнет.

"Объяснить сейчас или оставить этот разговор на другой раз?" Он тронул рычажки вдоль надписей "тонус", "настроение" и улыбнулся навстречу устремленным на него линзам:

— А как общее самочувствие, скажи сначала?

— В общем неплохо. У меня ничего не болит, но это-то и беспокоит, — голос его звучал уже бодрее.

"Черт возьми, что значит бионика! — восхищенно подумал Притт, кинув еще раз взгляд на "сектор психики", — Любое настроение тебе создам…"

— Очень рад за тебя, дружище. Ты уже был в загробном мире, когда привезли тебя сюда. Мне удалось вытащить твою душу, можно сказать, из лап самого дьявола.

— А тело, Джон? Разве ты его оставил дьяволу?

— Пришлось. На нем живого места не было.

— Ты хочешь сказать — осталась одна голова?

— Да! И какая голова! Выдающегося математика нашего времени…

— Но как же я буду жить? Двигаться, работать и все такое? — загремел вибротон, а на пульте замигали сигналы "Внимание!", показывающие опасное напряжение по секторам. Притт машинально схватился за красный верньер "Активность" и чуть повернул его влево.

— Не гаси свет, — еле слышно попросил Барнет.

— Дэви, тебе нельзя волноваться. Прошу тебя, возьми себя в руки, — повернув верньер обратно, страстно заговорил Притт. — Я тебе сейчас все объясню. Ну, как тебе сейчас, светло, хорошо?

— Да, да…

— Прими, ты — сейчас это твой мозг. Единственно, чем ты можешь двигать пока, — это глаза. Электронные протезы. Как в телекамере, только система другая. Кстати, как цвета? — он протянул многоцветную авторучку ближе к линзам.

— По-моему, нормально. Кажется, даже ярче обычного…

— Так вот. Слушай дальше. Речевые импульсы преобразуются в вибротоне. Все остальные отделы мозга пока не задействованы, но я могу на них влиять через эту штуку, которую ты когда-то видел у меня — биотрон.

Влиять абсолютно. Включать и выключать, как транзистор. Создавать любое настроение или мгновенно усыплять…

Короче говоря, с внешней средой у тебя обратной связи нет, если не считать речи. Позже подключу к тебе манипуляторы вместо рук, будешь писать.

Работать тебе придется, да еще как! Весь смысл этого эксперимента — показать, на что способен человеческий мозг, когда он не обременен телесными заботами…

Извини, Дэви. Но у меня не было иного выхода. Разве что ответить отказом Джоан, когда она позвонила мне и умоляла спасти тебя. Я мог бы дождаться другой катастрофы… Согласись, мне бы даже легче было работать с чужим человеком. Но я подумал: если есть шансы спасти тебя, то почему я не должен попытаться?..

— Спасибо, Джонни! — почти весело сказал, дождавшись паузы, Барнет.

Его друг не зря передвигал рычажок "настроение" вправо. Спасибо. Теперь я — твой раб в абсолютном смысле. Не разрешишь ли ты, о господин, свидание с моей вдовой? Ведь я, кажется, умер, по крайней мере — официально.

— Нет, свидание пока исключено. Ведь ты же знаешь, не я тут хозяин.

Настоящий хозяин никого из посторонних сюда не допускает. Наши работы строго засекречены. Но я попробую устроить вам разговор по внутреннему телефону.

Позже немного. Со временем, когда мы выполним работу, я постараюсь вернуть тебе тело. Живое, настоящее.

— Когда же это будет?

— Не спрашивай, — тяжело вздохнул Притт. — Работа предстоит очень большая, и я до конца не знаю ее пределов.

Он хотел сказать: "Я еще не знаю до конца, что задумал мой босс", но вовремя поостерегся: все разговоры, ведущиеся в лабораториях и многих других помещениях Научного центра, записываются. Так что Босс может прослушать любую запись на следующее утро. Раньше в помещениях стояли телекамеры и микрофоны, позволяющие Боссу присутствовать повсюду, не покидая своего кабинета. Но затем, опасаясь подслушивания, отказались от прямой связи.

Теперь специальные служащие доставляют по утрам катушки в канцелярию Главного. И это ни от кого не скрывалось. Напротив, хозяин старался лишний раз внушить своим людям, что на работе не следует отвлекаться болтовней о вещах посторонних.

Вспомнив об этом сейчас, Притт достал из кармана блокнот и написал в нем: "Наш разговор записывается. Ничего — о хозяине. Понял?" — и поднес блокнот к линзам.

— Понял, — прозвучал вибротон. — Ну, а что за работа мне предстоит?

— Точно не знаю. Но вообще — твоя обычная работа ученого-математика. Я буду передавать тебе определенные запросы-задания теоретиков из Конструкторского центра, а ты будешь решать их.

— Как вычислительная машина.

— Ну, что ты! Только для этого не стоило бы и огород городить.

Работа творческая, человеческая. Нам нужны ваши способности, профессор Барнет!

— Да, но каким образом я их выражу? Писать я не могу, а диктовать…

— Дэви, дорогой! А компьютер на что?.. Теперь тебе не понадобится нажимать на клавиши или командовать голосом: компьютер будет воспринимать твои мысли как команды. Программу ему ты сам сочинишь. Если почувствуешь затруднение в этом деле — дадим тебе в помощь программиста. Через свой компьютер ты сможешь подключиться к любому банку информаций. Правда, тут на выходе придется тебя засекречивать и каждый твой выход держать под контролем. Но это уж наша забота!.. В общем, потренируешься, и, я думаю, дело наладится. Только прошу тебя — без капризов! Помни: от успеха нашей работы зависит твоя свобода и сама жизнь…