Человек без надежды - [54]

Устроившись на мягком сиденье, обитом приятной наощупь тканью, и не отклонив предложение о чашке чая, предложенного роботизированным автоматом, девушка осмотрелась. Когда‑то она была частой гостьей здесь, но теперь уже давно не заходила в Исследовательский центр. В последний раз она была в этом кабинете еще вместе с отцом, когда они приходили в гости к доктору Керми. Кабинет носил на себе ярко выраженный отпечаток человека, который в нем работал. На столе, как обычно, легкий бардак из огромного количества бумаг, чисто условно разложенного по трем внушительным стопкам. На двух стенах дипломы, на третьей — с десяток голографических экранов, на которых чередовались фотографии или картины. Неизменной среди них была только центральная иллюстрация — изумительной красоты храм, словно вышедший из сказки, земной Тадж — Махал. Вокруг него экспозиция все время менялась: с фотографий смотрели родные и друзья доктора Керми, детские рисунки его сыновей и дочери, репродукции картин. Четвертой стены не было вовсе — панорамное окно выходило прямо во двор, а тонкость и "незаметность" современного стекла создавала впечатление того, что дерево, ветки которого покачивались в полуметре от кабинета, в ветреную погоду вполне может "зайти" в гости к его обитателю.

В кабинете также располагалось несколько удобных диванчиков, на одном из которых обосновалась Сильвер. Она знала, что при желании можно с помощью специальной кнопки выдвинуть из стены столик. Шандар Керми любил комфорт и обожал принимать гостей даже на работе. За нижней панелью одной из стен с дипломами скрывался мини — бар, в который, например, в свое время был личный доступ у Александра Фокса. Его дочь с трудом подавила озорное желание проверить, откроется ли панель от ее чипа, но все же удержалась.

Ожидая хозяина, Силь глотнула чаю, потом поднялась и прогулялась по темно — бежевому ворсистому ковру. В последний раз они были здесь с отцом пять лет назад, когда папа пытался осторожно выяснить, что интересует в жизни восемнадцатилетнего "ребенка". Шандар Керми тогда показал Сильвер множество лабораторий, но ни одна ее не заинтересовала. Тогда "Серебряной камелии" еще не было, и она не знала, чем занять себя после школы. Отец крайне деликатно показывал ей "изнанку" науки, но так и не заинтересовал. Вспоминая тот их визит, девушка всегда испытывала легкую ностальгию. Тогда папа был еще здоров, ему не успели поставить страшный диагноз, который унес его жизнь спустя всего два года… Это были по — настоящему светлые дни.

На одном из голографических экранов сменилась фотография — и Сильвер созвучно своим мыслям увидела собственное изображение вместе с отцом, мамой и дядей Шандаром вместе с семьей. Улыбающиеся лица, счастливые взгляды — кажется, они тогда выезжали в один из городских парков на пикник. Мама всю дорогу ворчала, что ее отрывают от важных дел, папа, как водится, ей не перечил, а шестнадцатилетняя Сильвер подпрыгивала от нетерпения. Нараян, младший сын дяди Шандара, собирался показать ей двоих месячных кроликов, родившихся в его лаборатории. Пикник удался на славу, и как раз тем вечером и была сделана та фотография. Здесь были улыбающийся Александр Фокс, его супруга — писательница, повернувшаяся вполоборота, сияющая от счастья Силь, дядя Шандар и тетя Джая стояли, обнявшись, серьезный Арджун поддерживал под руку сестру Мадху, а Нараян, конечно же, демонстрировал белозубую улыбку и пару кроликов. Остановившись перед экраном, девушка некоторое время разглядывала саму себя. Тогда ей казалось, что счастье никогда не закончится…

— О, дорогая, ты уже здесь! — шагнув через порог, доктор Керми, казалось, даже удивился, застав в своем кабинете Сильвер. — Здравствуй, девочка! Давненько ты уже не заходила ко мне в гости!

Этот среднего роста смуглый и темноволосый человек, род которого, несмотря на несколько столетий, проведенные его предками на "Одиннадцати", по — прежнему хранил ярко выраженные черты земных индийцев. В семействе Керми так же, как и на Земле, праздновали национальные праздники, и несколько раз Сильвер видела дядю Шандара и тетю Джаю в очень забавных национальных костюмах. Их трое детей — два сына и дочь — пока не столь ревностно следовали традициям, однако все понимали, что им надлежит сохранить свою особенность и передать затем собственным отпрыскам.

— Дядя Шандар! — Силь без колебаний шагнула навстречу старому другу семьи, и доктор Керми заключил ее в теплые объятия. — Как я рада вас видеть!

От него даже пахло привычно: какими‑то невероятными "рабочими" смесями, сквозь которые пробивался остро — пряный аромат приправ, ассоциировавшийся у Сильвер с тетей Джаей. У девушки защекотало в носу, и на секунду ей показалось, что, обернувшись, она увидит отца, стоящего у нее за спиной. Наконец, она слегка отстранилась и со вздохом сделала шаг назад.

— Ну и почему же ты к нам не заходишь, лапочка? — с напускной суровостью поинтересовался Шандар Керми, покачивая головой, разглядывая Сильвер. — Джая вся извелась, звала — звала тебя в гости, а ты все равно так ни разу и не приехала! Или что, ты теперь стала совсем взрослой и больше не нуждаешься в старых друзьях?