Человек-берсеркер - [25]

На удивление, Микель был рад встрече.

– Я не хотел сбить вас, – сказал мальчик.

– Я знаю. Все в порядке, не волнуйся. Сегодня тестов не будет?

Уже прошло два стандартных дня после их схватки.

– Нет, сегодня не должно быть. Я думаю, что Тупелоф решил дать нам возможность немного отдохнуть. А вот завтра, очевидно, мы продолжим.

– Это ты продолжишь. Мне сказали, что я больше не буду носить эту чертову штуку. Что с тобой, Микель?

Существовали две вещи, о которых Микель не сказал никому, даже матери.

– Они переделывают модель. Стараются снабдить ее дополнительным оружием. Но..., – Микель, не в силах передать то, что его беспокоило, запнулся,

– И ты не уверен, что сможешь управлять этим оружием, я прав?

– Нет! Дело совсем не в этом! Возможно, я смогу. Но остановка за тем, что “Ланселоту” это не нужно!

Фрэнк на несколько сантиметров подался от стены, все его ящики одновременно пришли в движение. Голос Фрэнка звучал как-то встревожено, казалось, что сейчас это голос человека во всех смыслах этого слова.

– Ну, парень, веселей! Ты же сам знаешь, что, кто бы ни надел эту штуковину, ему, скорее всего, придется сразиться с берсеркерами.

– Я знаю.

– У нас с тобой был прекрасный бой – покидались подушками для развлечения. Но – это только начало! Если бы на моем месте был берсеркер... Этих кулаком не проймешь!

– Я знаю, знаю. Я думаю, Фрэнк, что с “Ланселотом” все получится. Когда я буду знать о нем все.

Микелю показалось, что он видит, как Фрэнк отрицательно покачал головой в одном из своих ящиков.

– Парень, подумай! Возможно, теоретически реально то, что “Ланселот” способен на порождение подобной энергии. Но враг использует тот же энергетический источник, если говорить в общем. А “Ланселот” не снабжен никаким оружием.

– Ты хочешь сказать – пушками, снарядами и всем прочим? Так?

Фрэнк замолчал. Микель оглянулся и увидел, что с той самой стороны, откуда он пришел, идет темнокожая женщина из научной группы. Ее походка была легкой, крайне грациозной. Конечно, когда на ней не тяжелый скафандр, а платье, как сейчас, которое волнуется при ходьбе...

Невольно вспомнились высокие травы и изящно склоненные ветви деревьев, колышущиеся от легкого ветерка...

– Микель, – в голосе Фрэнка зазвучали нежные нотки. – Это – Вера, миссис Тупелоф.

– Здравствуйте, – сказал Микель тем самым тоном, каким его в раннем детстве мама учила здороваться со взрослыми.

Тяжелые крупные губы женщины совсем не казались надутыми, когда она улыбнулась.

– Я знаю, тебя, Микель. Тебя здесь все знают. Зови меня просто Вера, хорошо?

Эмоциональная атмосфера как-то накалилась. Возникало неловкое ощущение, свойственное обычно взрослым при выполнении установленного этикета, своеобразных кем-то придуманных ритуалов.

– Микель и я говорили о “Ланселоте”, – наконец-таки нарушил молчание Фрэнк. – И представьте, о разных проблемах.

– Да? – Вера выглядела заинтересовавшейся. – Если речь идет не о математике силовых полей, то я, вряд ли, могу быть вам полезна.

– В основном о проблемах пилотирования, – как-то невесело произнес Микель.

– Дорогой, если тебя что-то беспокоит, то лучше об этом сказать медикам. Или моему мужу. Я сама могу это сделать, – в голосе Веры слышались нотки неподдельной тревоги.

– Беспокоит? Меня? О, нет же! Когда на мне “Ланселот”, речь не идет о каких-либо болезнях.

Из среднего ящика, который был частью Фрэнка, появились две металлические руки. Они закачались... Было такое впечатление, что этим жестом Фрэнк хотел выразить призыв к терпению.

Вера покачала головой.

– Знаете, ребята, оставлю-ка я вас дискутировать о проблемах пилотажа. Увидимся позже.

– У-в-и-д-и-м-с-я, – голос Фрэнка вышел за пределы звукового ряда, свойственного человеческому голосу. Было такое впечатление, что кашлянул гигант.

Вера захихикала; подмигнув Микелю и махнув на прощание рукой, она повернулась, взметнув полы своей юбки, и направилась в ту же сторону, откуда пришла. Микель задумался над тем, зачем же вообще она сюда приходила.

Но сейчас были и более важные проблемы.

– Фрэнк, я могу тебя спросить?

– Конечно. У меня тоже есть к тебе пара вопросов.

– Какие?

– Обещай, что ты постараешься научить меня делать то же, что и ты умеешь. Я имею в виду “Ланселот”. Когда будет время, хорошо?

Микель ответил не сразу.

– Я постараюсь, Фрэнк.

– Звучит не очень обнадеживающе. Ну, ладно. О чем же ты хотел спросить меня?

Микель глубоко вздохнул и с чувством, с которым вступают в прохладную воду, спросил:

– А не кажется ли тебе, Фрэнк, иногда, что ты превращаешься в машину, в робота?

– И всего только? Черт возьми, конечно, нет! Если, впрочем, ты имеешь в виду все это оборудование, из которого я состою. Но я – не часть чего-либо. Я – часть самого себя! Или, может быть, ты говоришь о тех минутах, когда я управляю кораблем? Да, тогда в твоем вопросе есть, конечно же, смысл. Очень важный, возможно, смысл, поскольку пилот и корабль – единое целое. Но это чувство охватывало меня и раньше – до того, как берсеркеры чуть не убили меня. Это – постоянное ощущение пилота.

– Но не ощущение того, что тебя что-то неведомое поглощает?

– Поглощает? Нет! – Фрэнк задумался. Его линзы медленно вращались. – Я ответил достаточно на твой