Человек 2.0. Перезагрузка. Реальные истории о невероятных возможностях науки и человеческого организма - [127]

В отличие от прибора, который Эскандар планирует использовать в ходе сегодняшней операции (такой же он когда-то поставил Мёрфи) и который может лишь давать электрические разряды, дрейперовский прототип новой системы ГСМ будет способен также отслеживать и записывать сигналы. И он будет проделывать это с помощью целых 320 электродов, в числе которых — многочисленные группы сенсоров, помещаемые на внешний слой мозга. Затем устройство при помощи программ распознавания паттернов будет обнаруживать аномальную нейронную активность, ассоциируемую с патологическими психическими состояниями, и в ответ стимулировать нужные участки мозга электрическими разрядами.

Вместо громоздкого процессора, имплантируемого в грудь или брюшную полость пациента, прибор будет оснащен миниатюрным центром обработки информации (меньше современного сотового телефона) со встроенным аккумулятором. Вся эта штуковина будет достаточно компактной, чтобы удобно прикрепляться к задней части черепа, не мешая пациенту. Центр обработки информации будет соединяться с целыми пятью титаново-керамическими электронными устройствами-спутниками — достаточно небольшими, чтобы помещаться в отверстия диаметром с десятицентовую монетку, просверленные в темени пациента. Каждый из этих спутников будет собирать и передавать по назначению данные с электродов, соединенных с сенсорами или направляющими, которые находятся в глубине мозга. Сейчас дрейперовские инженеры разрабатывают миниатюризованную версию устройства, которую они надеются в ближайшие месяцы опробовать на человеке и которая теоретически может оставаться имплантированной в течение многих лет.

По сравнению с этой будущей новинкой устройство, которое Эскандар намерен внедрить в мозг своей нынешней пациентке, кажется каким-то примитивным. Доэрти сможет включать и выключать прибор, а кроме того, регулировать силу электростимуляции. Каждый из двух электродов прибора имеет четыре направляющие, которые способны обеспечивать стимуляцию различных точек мозга: в сумме таких точек, сами понимаете, восемь (сравните это с 320 электродами дрейперовской модели). Прибор не в состоянии улавливать динамические состояния — и уж явно не умеет самостоятельно реагировать на них. Но все равно он может резко изменить к лучшему жизнь этой пациентки.

* * *

В операционной, встав над выбритым черепом пациентки, Эскандар отмечает маркером свои «точки входа». Затем он прикрепляет какое-то приспособление к металлическому каркасу, окружающему голову больной, подгоняет угол наклона деталей так, чтобы он соответствовал нужным цифрам, и дает знать целой толпе медсестер, ординаторов и других наблюдателей, что он готов приступать. Всего за несколько минут он высверливает специальной дрелью два отверстия в черепе больной и при помощи головного каркаса направляет две длинные полые металлические трубки через внешние слои ее мозга в глубину, в средоточие серого вещества. Внутрь трубок он скользящим движением отправляет пару тоненьких электродов: они будут соединены с устройством, которое он планирует установить позже. Затем он удаляет трубки, шелковой нитью пришивает направляющие электродов к скальпу и заполняет отверстия в черепе быстро схватывающимся цементом.

К нынешнему времени эта часть операции стала почти рутиной. Эскандар имплантировал подобные электроды десяткам пациентов с ОКР. Более того, он оказался в числе первых нейрохирургов, которые начали проводить такое вмешательство в порядке эксперимента — задолго до того, как в 2009 г. FDA официально одобрило широкое применение этой методики. Именно такую возможность он рассчитывал получить еще с тех времен, когда учился в медицинской школе.

В старших классах Эскандар отлично успевал по математике и физике. Он поступил в Университет Небраски, рассчитывая стать инженером-химиком. Но его планы изменились, когда по вечерам он стал подрабатывать в психиатрической лечебнице, присматривая за пациентами, время от времени переживающими острые психические срывы. Эти пациенты произвели на него очень глубокое впечатление. Среди них был профессор математики, некогда защитивший диссертацию в Северо-Западном университете и теперь безнадежно погрязший в бредовых видениях. Эскандар помнит также одного вечно растрепанного парня своих лет, улавливавшего несуществующие посторонние слова в песнях группы «Van Halen» («Разве ты не слышишь? — постоянно донимал он Эскандара. — Они кричат: "Взять их, Дэнно!"[41]). Однажды во время обычной прогулки больных во дворе бедняга воспользовался тем, что Эскандар отвлекся, и перемахнул через ограду, после чего скрылся в неизвестном направлении. Пристыженный будущий хирург ненадолго оцепенел от ужаса. Впрочем, часа через два полиция разыскала пациента: он стоял посреди автострады, пытаясь регулировать движение с помощью вилки.

Эскандара зачаровывало огромное разнообразие этих галлюцинаций. Он поражался, как мало врачи знают о психических расстройствах. «Эта больница очень отличалась от обычных больниц, — вспоминает он. — Казалось, все доктора здесь то и дело спрашивают: "Кто-нибудь толком понимает, что происходит?"». Он подал заявление в медицинскую школу, надеясь заняться раскрытием загадки мозга. После нескольких лет исследований мозга в Национальных институтах здравоохранения он получил место в ординатуре Массачусетской больнице общего профиля, как раз когда FDA давало одобрение на первое использование глубокой стимуляции мозга для больных с двигательными расстройствами. Всего несколько лет назад он развлекал душевнобольных и присматривал за ними, а теперь он обнаружил, что проводит операции на их мозге. Заодно он получил возможность измерять его нейронную активность и присоединился к многочисленным специалистам, пытавшимся выявить причины столь странного поведения больных и их нейронов. Он остался в Массачусетской больнице и после того, как срок ординатуры истек.