Человеческий рой. Естественная история общества - [9]

Это означает, что на каком-то этапе в далеком прошлом наши предки, должно быть, совершили важнейший, но до сих пор не замечавшийся эволюционный шаг – перешли к использованию знаков принадлежности к группе, – который со временем позволил нашим обществам расти. Чтобы разобраться, как это произошло, в части IV, состоящей всего из одной главы, мы перенесемся в прошлое, а также изучим поведение современных шимпанзе и бонобо. Я выдвигаю гипотезу о том, что простое изменение способа применения обезьянами одного из звуковых сигналов, уханья, могло превратить этот звук в необходимый для идентификации друг друга как членов одного сообщества. Такая трансформация, или нечто подобное, могла, бесспорно, произойти и у наших далеких предков. К этому первоначальному «паролю» добавлялись другие маркеры, многие из которых связаны с человеческим телом, и таким образом наши тела превратились в «доску объявлений» из плоти и крови для демонстрации идентичности человека.

Рассмотрев, как появились маркеры идентичности, мы перейдем к исследованию психологических основ этих маркеров и принадлежности к обществу. В пяти главах части V, «Функционирование (или нет) в обществах», дается обзор удивительно разнообразных последних данных о человеческом разуме. Большинство исследований сосредоточено на принадлежности к этносу и расе, но их результаты применимы и к обществам в целом. Мы рассмотрим следующие темы: почему люди смотрят на других, словно те обладают некой особой сущностью, которая превращает общества (а также этносы и расы) в настолько фундаментальные, что люди воспринимают эти группы так, будто это разные биологические виды; как младенцы учатся распознавать такие группы; какую роль играют стереотипы в упорядочении наших взаимодействий с другими людьми и каким образом подобные стереотипы могут быть связаны с предубеждениями; почему предубеждения проявляются невольно и неотвратимо, зачастую заставляя нас воспринимать чужака скорее в качестве представителя его этноса или общества, а не как уникальную личность.

Психологические оценки, которые мы даем другим, разнообразны, включая нашу склонность считать чужаков «ниже рангом», чем представителей нашего собственного общества, а в некоторых случаях вообще воспринимать их как «недочеловеков». В главе 4 части V объясняется, каким образом мы применяем подобную оценку других людей к обществам в целом. Люди считают, что представители чужих групп (наряду с их собственными) могут действовать как единое существо с собственными эмоциональными реакциями и целями. В последней главе части V мы обратимся к тому, что узнали о психологии и биологических основах обществ, для того чтобы сформулировать развернутые вопросы о том, как семейная жизнь вписывается в эту картину и можно ли, например, представить общество в виде своего рода расширенной семьи.

Часть VI, озаглавленная «Мир и конфликты», посвящена проблеме взаимоотношений между обществами. В первой главе этой части я привожу свидетельства из мира природы, которые демонстрируют, что, хотя сообществам животных не обязательно вступать в конфликт, мирное сосуществование – относительно редкое явление, которое встречается всего у нескольких видов и поддерживается в условиях минимальной конкуренции. В следующей главе центральное место в повествовании отводится охотникам-собирателям, чтобы выяснить, каким образом не просто мир, а активное сотрудничество между обществами стало выбором нашего вида.

В части VII, «Жизнь и смерть обществ», рассматривается вопрос о том, как формируются и распадаются общества. До того как перейти к человеческим обществам, я даю обзор ситуации в мире животных и прихожу к выводу, что все сообщества проходят через своего рода жизненный цикл. Несмотря на существование иных механизмов, как мы увидим, у большинства видов основной способ возникновения новых сообществ – это разделение существующего сообщества. Как показывают результаты исследований шимпанзе и бонобо, подкрепленные данными по другим приматам, перед разделением в сообществе на протяжении нескольких месяцев или лет возникают группировки, что увеличивает разногласия и в конце концов приводит к расколу. Такое же формирование фракций, обычно в течение нескольких веков, имеет место и в человеческих обществах, за исключением важного отличия: первичное давление, приведшее к разделению групп людей, возникло, когда первоначальные объединяющие маркеры, сохранявшие общество, перестали быть общими, и люди стали считать себя несовместимыми. По прочтении этой части становится понятно, почему восприятие людьми собственной идентичности меняется со временем так, что этот процесс невозможно было остановить в доисторические времена, в основном из-за плохо развитой коммуникации между общинами охотников-собирателей. По этой причине общества охотников-собирателей разделялись, когда, по современным меркам, они были еще крошечными.

Разрастание обществ и превращение их в государства (нации) стало возможным благодаря социальным изменениям, которые я рассматриваю в части VIII, «От племен к нациям». Некоторые поселения охотников-собирателей и племенные деревни с простыми способами ведения сельского хозяйства делали первые неуверенные шаги в этом направлении, когда лидеры расширяли свою власть и захватывали контроль над соседними сообществами. Я начну рассказ с описания организации племен в виде множества деревень, каждая из которых большую часть времени действовала независимо. Лидерам таких слабо связанных деревень необходимо было умело поддерживать социальное единство и препятствовать распаду, но это им не очень-то удавалось, отчасти потому, что у них не было средств, благодаря которым их народ держался бы вместе, идентифицируя себя с обществом: дорог и кораблей, которые связывают людей с тем, что делают их соотечественники. Рост также требовал от обществ расширения владычества над территориями соседей. Этот процесс не был мирным: в царстве животных найдется крайне мало свидетельств добровольного слияния сообществ. Одни человеческие сообщества стали завоевывать другие и таким образом включать чужаков в свое общество. У других видов тоже время от времени происходит перемещение членов из одного сообщества в другое, но у людей такой обмен перешел на новый уровень с появлением рабства и в конечном счете покорением целых групп.