Человеческая гавань - [99]

Что — то щелкнуло у Андерса в голове, пока он вспоминал эту историю. Какая — то мысль крутилась в мозгу, не давая покоя.

Ему хотелось спать. Может быть, Майя придет этой ночью и скажет, что ему делать. Прежде чем раздеться, он поставил стул перед кроватью. На стул, рядом с книжкой о Бамсе, он положил ручку и блокнот. Затем он выпил глоток воды, разделся, залез под одеяло и закрыл глаза.

Несколько минут Андерс отчаянно пытался заснуть, но вскоре понял, что совершенно не хочет спать. Он сел, прислонившись спиной к стене.

Что я могу сделать?

Книжка лежала на стуле. Андерс пригляделся внимательнее. Он не знал, сколько времени прошло на самом деле, но вдруг обнаружил, что сидит на полу с книжкой про Бамсе и ручкой в руке. Одеяло осталось на постели.

Книжка была раскрыта на коротком рассказе, только две страницы, который назывался «Таинственные друзья Бруммы». Брумма спрятался в шкафу под мойкой и познакомился со щеткой и совком. Когда мама позвала его, щетка перепугалась и предупредила: «Мы теперь твой секрет. Не выдавай нас и никому не говори, что мы все понимаем и знаем человеческую речь».

На полях были рисунки. Какие — то линии, фигурки. Андерсу показалось, что в одном рисунке можно угадать церковную колокольню.

Почему он выбрал именно эту историю — или это было случайно? Может, Майя просто прочитала рассказ, а потом разрисовала каракулями поля страницы, как она обычно это делала?

Половица скрипнула, совсем рядом с дверью. Андерс вздрогнул, накинул одеяло на голову и пригнулся. Ручку мягко нажали, дверь отворилась. Андерс сунул большой палец в рот.

— Андерс? — послышался шепот Симона; дверь за ним закрылась. — Что ты делаешь, ты не спишь?

Симон стоял перед ним в халате. Андерс вылез из — под одеяла.

— Я просто испугался.

— Я могу войти?

Андерс сделал жест в сторону постели, а сам остался сидеть на полу с одеялом на плечах. Симон сел на край кровати и посмотрел на книжку:

— Она приходила к тебе?

— Я ничего не знаю, — сказал Андерс, — я толком ничего не знаю.

Симон всплеснул руками и подался вперед. Он глубоко вздохнул.

— Послушай, — сказал он, — я тут вот о чем подумал. Может быть, отдать тебе Спиритуса?

— Спиритуса? То насекомое из спичечного коробка?

— Да. Я подумал, что он мог бы защитить тебя. Анна — Грета и я завтра уезжаем, и я боюсь за тебя. Как ты останешься тут — без защиты?

Симон достал коробок из кармана.

— И ты хочешь дать это мне?

Симон сжал коробок между пальцами:

— Понимаешь, это существо как — то связано с неизвестной нам бездной. Оно знает про нее больше, чем мы. И сказать по правде, мне жаль, что в свое время я вмешался во все это. Но теперь мне уже никуда не деться. Хотя я признаю, что был глуп, и это еще мягко сказано.

Симон покрутил на пальце обручальное кольцо, к которому он еще не привык, и продолжил:

— Я никогда не предложил бы его тебе, если бы не считал, что оно может помочь. Оно имеет влияние на воду, понимаешь?

Андерс посмотрел на лицо Симона. Тот внезапно показался ему старым и уставшим. Он держал коробок на вытянутой ладони, и казалось, что насекомое тянет его руку к земле.

— Что я должен делать? — спросил Андерс.

Симон отдернул руку и покачал головой:

— Ты знаешь, на что ты идешь?

— Нет, — ответил Андерс, — но это не имеет значения. Это действительно не имеет значения!

Симон, казалось, испытывал угрызения совести.

Может, ему вовсе не хотелось защитить Андерса. Может быть, он просто хотел расстаться с этой волшебной тварью.

— Просто плюнуть, — сказал он наконец, — в коробок. Твоя слюна должна попасть на него. И так ты должен будешь делать каждый день, пока ты жив. Или пока ты… не передашь его кому — нибудь еще.

Андерс собрал во рту побольше слюны и нагнулся над коробком.

— Нет, погоди! — крикнул Симон.

Но было уже поздно. Слюна попала прямо на насекомое.

Раньше Андерсу казалось, что самым противным вкусом в мире является вкус полыни. Но он ошибался. По всему его телу распространился такой ужасный вкус, какого он себе даже представить не мог. Как будто он вдохнул аромат тухлого мяса или сам протух изнутри.

Он открывал и закрывал рот, порывы тошноты сотрясали его тело, он весь трясся, и коробок выпал из его рук. Симон сидел на кровати, спрятав лицо в ладонях. Андерс упал на бок и перевернулся на живот.

Коробок лежал недалеко от его лица. Черное насекомое выглядывало через край и потихоньку начинало выбираться. Оно, казалось, росло. Кожа была блестящей. Существо выбралось и начало двигаться в сторону губ Андерса. Оно явно хотело получить еще живительной влаги.

Несмотря на тошноту, Андерсу удалось сесть, чтобы не позволить насекомому влезть к себе в рот. Дрожащими руками он подцепил его коробком и снова закрыл крышку. Насекомое копошилось в коробке. Андерс вздохнул и спросил:

— Оно злое?

— Нет, — сказал Симон, — мне кажется, наоборот.

Они помолчали. Наконец Симон сказал:

— Береги себя. — Он кивнул на спичечный коробок. — А такое бывает только в первый раз. Потом ты ничего не будешь чувствовать.

Андерс по — прежнему сидел на полу. Спиритус копошился в своей маленькой тюрьме.

Он не знал, что именно придется предпринять, но понимал, что Симон имел в виду. Он хотел сказать ему — делай то, что считаешь нужным.