Чекисты рассказывают. Книга 4-я - [15]

Самсонов стал с утра готовиться к этой встрече. Хоть это был человек с крепкими нервами, ему было все же не по себе. Дерибас, который то и дело заходил к Самсонову, чтобы информировать его о ходе наблюдения за Федоровым, заметил это сразу.

— Что мне одеть? В каком виде может появиться в Москве деникинский офицер? Как ты считаешь, Терентий Дмитриевич? — спросил Самсонов, и уже в этом вопросе Дерибас почувствовал его волнение. Да он и сам волновался не меньше…

— Прежде всего, ясно, что не в офицерской форме! — пошутил Дерибас. — Я думаю, что в костюме, недорогом, чтобы не выделяться из общей среды, но хорошо сшитом.

— Так. А головной убор? Ботинки?

— Мне кажется, что лучше надеть кепку. Большинство москвичей ходит сейчас в кепках.

Самсонов подошел к раскрытому окну. Постоял.

— Как сегодня тепло на улице. Настоящее лето, — задумчиво произнес он. — Вот что! Я думаю, что у деникинского офицера будет ранение в голову. В этом случае даже что-нибудь сказанное невпопад будет вполне объяснимо и оправдано. Нужно забинтовать мне голову. А поверх бинтов надену кепку, чтобы повязка не особенно бросалась в глаза.

— Верно.

И вот наступил вечер. К двадцати часам все были наготове: и Самсонов, и Дерибас, и сотрудники группы. В двадцать один час Самсонов вышел из здания ВЧК и сразу слился с толпой прохожих. На нем был темно-синий костюм, светлая сорочка с галстуком, черные полуботинки. Из-под кепки выглядывали белые бинты. Шел не спеша, так как в запасе было еще полтора часа.

На Лубянской площади Самсонов взял пролетку и велел ехать на Кудринскую площадь, где была назначена встреча с Федоровым.

К месту встречи Самсонов прибыл на пять минут раньше. Посмотрел на часы, расплатился с извозчиком, прошелся немного по улице. Точно в назначенное время он вошел в аптеку. У прилавка, несколько в стороне, стоял пожилой господин с тросточкой в правой руке. Он рассматривал какую-то бумажку, возможно рецепт. Самсонов сразу по приметам опознал Федорова.

— Извините, здесь не продают лекарственную сушеницу? Или ее лучше купить в аптеке на Мясницкой? — Самсонов четко произнес слова пароля и смотрел на Федорова.

— Какое совпадение. Я вот тоже имею рецепт на сушеницу, — Федоров потряс бумажкой. Натянуто улыбнулся.

— Может быть, прогуляемся, — предложил Самсонов.

— Как вам угодно.

На улице Самсонов, взяв Федорова под руку, спросил:

— Вы не возражаете? Так будет лучше… Мне передали, что вы хотите меня видеть. Чем могу быть полезен?

— Простите, как вас называть? — спросил Федоров.

— Зовите меня Завидовым. А вас?

— Меня — Горским.

— Вы хотели обсудить со мной какие-то актуальные вопросы, — осторожно продолжал Самсонов.

— Видите ли, речь идет о некоторых аспектах политической ситуации в России. Не могли бы вы поделиться со мной сведениями об имеющихся на этот счет возможностях?

— Я доверяю тем людям, которые уговорили меня на эту встречу. — Они на минуту остановились, Самсонов огляделся по сторонам, как бы проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь, и продолжал: — У нас имеется крепко сколоченная организация с филиалами в ряде городов…

— Есть филиал и в Тамбове? Извините, что я перебил вас, — не удержался Федоров — Горский.

— Нет, в Тамбове пока мы еще не создали… У нас есть оружие, несколько складов.

— И много? — опять перебил Федоров.

— Оружия достаточно. Во главе нашего дела стоит «руководящий штаб», которому я должен буду доложить и о сегодняшней встрече с вами.

— Речь идет об объединении всех «антибольшевистских сил» для совместной борьбы с Советами. — Федоров заговорил откровенно. — Я связан с армией Антонова, являюсь членом ее «оперативного штаба», нам требуется оружие. Много оружия.

Прогуливаясь по улицам, они проговорили около двух часов. Расставаясь, договорились о встрече через день.

Распрощавшись с Федоровым, Самсонов пришел в ВЧК. Доложил Дзержинскому.

— Эта птица поважнее, чем мы предполагали, — сказал Феликс Эдмундович, внимательно выслушав. — Его нельзя выпускать из виду ни на минуту.

Дерибас дожидался возвращения Самсонова и договорился с ним о программе действий на следующий день.

В середине следующего дня Дерибас позвонил начальнику группы:

— Как дела?

— Все нормально. Известный вам человек посетил сестру своей жены на Смоленском бульваре. Потом побывал в Манеже. Там он ни с кем не встречался, смотрел на лошадей. Сейчас направляется в сторону Лубянки…

Спустя два часа Дерибасу доложили:

— Терентий Дмитриевич, Фараон посетил Внешторг. Был в кабинете у Гольдштейна. Того на месте не оказалось, и тогда Фараон в столе личного состава узнал его домашний адрес.

А в семь часов вечера начальник группы взволнованным голосом доложил:

— Терентий Дмитриевич, с Фараоном творится что-то непонятное. Посетив квартиру Гольдштейна, он вдруг усиленно стал оглядываться. Часто осматривал всех, кто шел за ним. Заходил в проходные дворы и выжидал, кто пойдет следом. Потом взял пролетку, приехал на вокзал и купил билет на поезд, отправляющийся сегодня вечером в Тамбов.

Дерибаса это сообщение не на шутку встревожило. Он тут же зашел к Самсонову. Последний еще не ходил обедать, внимательно выслушал Дерибаса и спросил: