Чехословацкий мятеж и его ликвидация - [12]

В средних числах июля начались упорные бои по всему фронту 1-й армии. Для захвата плацдармов Сызрани и Симбирска на правом берегу Волги белыми были брошены отборные офицерские части.

16 июля под давлением превосходных сил противника нами была оставлена Сызрань, и 17 июля 1-я дивизия «народной армии» под командованием Каппеля двинулась на север по правому берегу Волги на Симбирск. Одновременно с востока, вдоль Волго-Бугульминской железной дороги, перешли в наступление на Симбирск и чехи.

От Сызрани до Симбирска расстояние в 170 км было преодолено (на подводах) каппелевцами в 4 дня, и к вечеру 21 июля они появились у Симбирска.

Теснимые с востока чехами и обойденные с юга, наши части оказались в очень тяжелом положения. Сенгилейская группа отрядов на правом берегу Волги силой около 3 000 штыков оказалась отрезанной каппелевцами от Симбирска, и в руках командования 1-й армии для защиты города остались только расстроенные части, отходившие из-за Волги от ст. Мелекес. Дальнейший отход был неизбежен, и утром 22 июля, после упорного боя, части 1-й красной армии оставили Симбирск. Утомленные непрерывными боями, части армии отошли в западном и северном направлениях от Симбирска на 50–60 км, где начали закрепляться и приводить себя в порядок. Части 2-й красной армии, действовавшие вдоль железнодорожной магистрали Симбирск — Бугульма, были оттеснены к северу, к берегам Камы.

Овладев Волгой до устья Камы, армия и боевая флотилия чехо-белых приобрели громадные тактические и стратегические преимущества. Действуя по внутренним операционным линиям, противник мог вести теперь наступательные операции в любом направлении. Охватывающее положение наших армий его не страшило, так как временная небоеспособность наших частей исключала возможность перехода их к активным действиям.

Доминирующую роль в дальнейших операциях противника должны были сыграть и сыграли Волга и Кама. Они давали ему возможность вести в широком масштабе десантные операции на флангах и в тылу наших армий, служа в то же время кратчайшими и удобными путями на север — к Казани— и на северо-восток — к Перми. Особенное значение чехо-белые придавали Казани, так как, помимо большого стратегического значения, она была тыловой базой и хранилищем золотого запаса и ценностей нашей республики. Захват Казани был очередной задачей противника, и действия его в ближайшие же дни после падения Симбирска подтвердили это.

Так, в западном (инза-сызранском и инза-симбирском) направлении на железнодорожных магистралях, ведущих с запада к Симбирску и Сызрани, чехо-белыми были взорваны мосты и в нескольких местах разобран путь. Прикрывшись здесь и к югу со стороны Вольска заслонами, противник перешел к активной обороне. В то же время на правом берегу Волги, в районе Буинск, Тетюши, Симбирск, отмечалось его большое оживление.

Сюда чехо-белые стянули все резервы и части, освободившиеся с фронта после перегруппировки. Часть этих сил предназначалась для наступления на север по обоим берегам Волги, другая часть составляла маневренный резерв для десантной операции под Казанью. Флотилия чехо-белых для переброски и высадки этой группы лихорадочно подготовлялась в районе Симбирск — пристань Майна.

Положение на фронте для нас было крайне тяжелым. Резервов для парирования предполагаемого удара не было. Молодые, еще не окрепшие в боях части и отряды 1-й и 2-й армий, проявляя упорство и героизм, не могли, однако, сдержать натиска хорошо организованных, имевших боевой опыт чешских и белогвардейских частей. В армиях фронта не была еще изжита отрядная система, и наряду с ротами, батальонами и полками действовали отдельные небольшие отряды, бросаемые в бой тотчас же по прибытии на фронт, без всякой подготовки. Фронты армий были растянуты на несколько сот километров, что вынуждало держать войска группами, и то лишь в важнейших направлениях.

Сосредоточить достаточное количество сил на каком-либо направлении для нанесения противнику решительного удара не представлялось возможным.

Политико-моральное состояние после понесенных неудач было недостаточно высоким. В частях и в особенности в отдельных отрядах были случаи нарушения воинской дисциплины.

Связь частей с штабом фронта была слабая, сведения оттуда запаздывали или совсем не поступали. Для наблюдения за частями и для лучшей информации со стороны штаба фронта об обстановке был организован институт политических уполномоченных. Но и это не помогло. Содержание приказов, приказаний и донесений говорило о том, что высшее командование недооценивало обстановку на фронте. Такое положение на фронте было создано в результате вредительской политики, проводимой предателем Троцким и его ставленниками в момент, когда партия и правительство напрягали все усилия к ликвидации надвигающейся под Казанью угрозы.

В Москве, Петрограде, Иваново-Вознесенске и других промышленных центрах спешно формировались из рабочих свежие части.

27 июля Совет Народных Комиссаров постановил передать Народному комиссариату по морским делам всю охрану путей Волжского бассейна. Он объединил также в одних руках командование Волжской военной флотилией и одновременно с этим дал распоряжение об ускорении переброски на Волгу судов Балтийского флота.