Чего стоят крылья - [24]
Теремон присвистнул.
— Что за нелепая мысль!
— По-вашему, нелепая! Ну так слушайте. Предположим, что это тело вращается вокруг Лагаша на таком расстоянии, по такой орбите и обладает такой массой, что его притяжение в точности объясняет отклонения орбиты Лагаша от теоретической… Вы знаете, что бы тогда случилось?
Журналист покачал головой.
— Время от времени это тело заслоняло бы собой какое-нибудь солнце, — сказал Ширин и залпом допил бутылку.
— И наверно, так и происходит, — решительно сказал Теремон.
— Да! Но в плоскости его обращения лежит только одно солнце, — он показал пальцем на маленькое солнце, — Бета! И было установлено, что затмение происходит только тогда, когда из солнц над нашим полушарием остается лишь Бета, находящаяся при этом на максимальном расстоянии от Лагаша. А Луна в этот момент находится от него на минимальном расстоянии. Видимый диаметр Луны в семь раз превышает диаметр Беты, так что тень ее закрывает всю планету, и затмение длится половину суток. Причем, на Лагаше не остается ни одного освещенного местечка. И такое затмение случается каждые две тысячи сорок девять лет!
На лице Теремона не дрогнул ни один мускул.
— Это и есть материал для моей статьи? Психолог кивнул.
— Да, тут все. Сначала затмение (оно начнется через три четверти часа)… потом всеобщая Тьма и, быть может, пресловутые Звезды… потом безумие и конец цикла.
Ширин задумался и добавил угрюмо:
— У нас в распоряжении было только два месяца (я говорю о сотрудниках обсерватории) — слишком малый срок, чтобы доказать Лагашу, какая ему грозит опасность. Возможно, на это не хватило бы и двух столетий. Но в Убежище хранятся наши записки, и сегодня мы сфотографируем затмение. Следующий цикл с самого начала будет знать истину, и, когда наступит следующее затмение, человечество наконец будет готово к нему. Кстати, это тоже материал для вашей статьи.
Теремон открыл окно, и сквозняк всколыхнул шторы. Холодный ветер трепал волосы журналиста, а он смотрел на свою руку, освещенную багровым солнечным светом. Внезапно он обернулся и сказал возмущенно:
— Почему вдруг я должен обезуметь из-за этой Тьмы?
Ширин, улыбаясь какой-то своей мысли, машинально вертел в руке пустую бутылку.
— Молодой человек, а вы когда-нибудь бывали во Тьме?
Журналист прислонился к стене и задумался.
— Нет. Пожалуй, нет. Но я знаю, что это такое. Это… — Он неопределенно пошевелил пальцами, но потом нашелся: — Это просто когда нет света. Как в пещерах.
— А вы бывали в пещере?
— В пещере? Конечно, нет!
— Я так и думал. На прошлой неделе я попытался — чтобы проверить себя… Но попросту сбежал. Я шел, пока вход в пещеру не превратился в пятнышко света, а кругом все было черно. Мне и в голову не приходило, что человек моего веса способен бежать так быстро.
— Ну, если говорить честно, — презрительно кривя губы, сказал Теремон, — на вашем месте я вряд ли побежал бы.
Психолог, досадливо хмурясь, пристально посмотрел на журналиста.
— А вы хвастунишка, как я погляжу. Ну-ка попробуйте задернуть шторы.
Теремон с недоумением посмотрел на него.
— Для чего? Будь в небе четыре или пять солнц, может быть, и стоило бы умерить свет, но сейчас и без того его мало.
— Вот именно. Задерните шторы, а потом идите сюда и сядьте.
— Ладно.
Теремон взялся за шнурок с кисточкой и дернул. Медные кольца просвистели по палке, красные шторы закрыли окно, и комнату сдавил красноватый полумрак.
В тишине глухо прозвучали шаги Теремона. Но на полпути к столу он остановился.
— Я вас не вижу, сэр, — прошептал он.
— Идите ощупью, — напряженным голосом посоветовал Ширин.
— Но я не вижу вас, сэр, — тяжело дыша, сказал журналист. — Я ничего не вижу.
— А чего же вы ожидали? — угрюмо спросил Ширин. — Идите сюда и садитесь!
Снова раздались медленные, неуверенные шаги. Слышно было, как Теремон ощупью ищет стул. Журналист сказал хрипло:
— Добрался. Я… все нормально.
— Вам это нравится?
— Н-нет. Это отвратительно. Словно стены… — Он замолк. — Словно стены сдвигаются. Мне все время хочется раздвинуть их. Но я не схожу с ума! Да и вообще это ощущение уже слабеет.
— Хорошо. Теперь отдерните шторы.
В темноте послышались осторожные шаги и шорох задетой материи. Теремон нащупал шнур, и раздалось победное «з-з-з» отдергиваемой портьеры. В комнату хлынул красный свет, и Теремон радостно вскрикнул, увидев солнце.
Ширин тыльной стороной руки стер пот со лба и дрожащим голосом сказал:
— А это была всего-навсего темнота в комнате.
— Вполне терпимо, — беспечно произнес Теремон.
— Да, в комнате. Но вы были два года назад на Выставке столетия в Джонглоре?
— Нет, как-то не собрался. Ехать за шесть тысяч миль даже ради того, чтобы посмотреть выставку, не стоит.
— Ну а я там был. Вы, наверное, слышали про «Таинственный туннель», который затмил все аттракционы… во всяком случае, в первый месяц?
— Да. Если не ошибаюсь, с ним связан какой-то скандал?
