Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах - [3]
Я и поехал, благо от моего дома недалеко. Новое здание, новая поликлиника, чистенько все. Мне понравилось. Я вернулся в райздравотдел: все, даю добро. И 1 сентября 1956 года вышел на работу.
– Кем вы трудились, каким врачом?
– Участок дали довольно большой. До меня там работала женщина, которая ушла на пенсию. Так что на некоторое время микрорайон лишился доктора. Сначала я испугался – справлюсь ли. На моем участке, на 1-й Парковой, располагалась – кстати, и теперь находится – меховая фабрика. Ее многочисленные сотрудницы, конечно, у меня лечились.
Но глаза боятся, а руки делают. Итак, надел я белый халат. И приступил к работе. Не знаю, но ощущение, что кто-то из «небесной канцелярии» вел меня по жизни. Потому что мне в очередной раз крупно повезло. Со мной трудилась опытнейшая медсестра. Она знала всех больных, которые обращались к нам.
– Можем назвать ее?
– Лена. Она, собственно, сильно выручала меня. Знаете, в каком плане? Могла безошибочно указать, кто симулянт, кто, действительно, приходит за больничным, а кто намерен обмануть доктора. Кроме того, Лена великолепно знала фармакологию. Мне было достаточно назвать препарат, и она уже выписывала рецепт, даже карточки заполняла. То есть это был незаменимый сотрудник. Потом ее от меня забрали. Я очень расстроился. Потрясающая медсестра! С ней самый тяжелый – начальный – период работы прошел у меня удивительно гладко. Практика в поликлинике на должности участкового терапевта дала очень много. Для молодого специалиста – это хорошая школа.
– А когда произошла следующая «счастливая случайность» – вы стали спортивным доктором? Думали ли о подобной специализации в институте?
– А чего думать-то? Не было такой специальности! Была кафедра лечебной физкультуры, но на ее лекции почти никто не ходил…
Хронический недостаток отечественной медицины – мы, по сути, не готовим спортивных врачей. Еще при СССР был лишь в Тарту факультет, выпускавший специалистов нашего профиля. Теперь и этого нет.
Другое дело, что без спорта своего существования я смолоду не мыслил. Недаром после института за моими плечами был 2-й разряд по баскетболу, а также серьезные увлечения боксом и, конечно, футболом, который я изначально любил больше всего. Еще в детстве стал страстным поклонником московского «Торпедо». Особенно восхищала игра Александра Пономарева, Эдуарда Стрельцова, Валентина Иванова, Валерия Воронина… До сих пор они – мои кумиры. Помню, каким счастьем было в первые послевоенные годы попасть на Восточную трибуну «Динамо», чтобы наблюдать за выступлениями любимцев. Я всеми правдами и неправдами стремился раздобыть билеты на матчи автозаводцев.
Теперь, по прошествии десятилетий, понимаю, почему тогда мое особое внимание привлек человек с чемоданчиком, который сразу выбегал на поле, когда кто-то из игроков долго не поднимался на ноги. Догадываюсь, что не случайно меня так жгуче интересовали вопросы: а что у него в чемоданчике? Почему футболист после того, как подбегал врач, вставал и снова вступал в игру? Что говорил ему врач, какое давал лекарство?
Именно тогда запомнился торпедовский доктор – крепко сбитый, среднего роста мужчина с лысой головой. Позже случайно мне стало известно, что в команде его зовут Батя. И я по-хорошему завидовал Бате, его большому опыту и, конечно, тому, что он лечил уважаемых мной мастеров, разговаривал с ними, шутил, ездил по стране. Так что мечта стать спортивным врачом, хоть исподволь, но, видимо, уже тогда жила во мне.
Дальше все решила очередная счастливая случайность. Дом, где проживали сотрудники Спорткомитета СССР, находился на моем участке. Однажды я получил туда вызов. Пришел. Женщина на постельном режиме. Рассказала мне свою историю болезни: страдает гипертонией, случилось то-то и то-то. До меня ее смотрели невропатологи. И поставили диагноз – гипертонический криз. А меня она вызвала, чтобы, во-первых, продлить больничный лист (тогда с этим было строго), а, во-вторых, услышать еще одно мнение, чем дальше ее лечить. Тут следует нескромно разъяснить, что слух обо мне уже облетел по участку: мол, пришел совсем молодой, но толковый врач, к тому же внимательный, заботливый.
Видимо, и до нее добралась молва: ведь могла бы меня и не вызывать, но вызвала. Случай оказался очень непростой. Требовался комплекс лечебных мероприятий. В их числе – внутривенные вливания тех или иных препаратов, которые следовало вводить в стационарных условиях. Нам, врачам, на дому это категорически запрещалось делать. Определенная, сложная в иных условиях стерильность должна была соблюдаться. Но я, чтобы не возить ее в поликлинику – словом, не мучить, – пошел на риск: начал внутривенные вливания делать ей дома. К счастью, мои усилия увенчались успехом. Она стала потихоньку подниматься. Потом осторожно встала на ноги. И в конце концов стала ходить.
Все это время я ее, что называется, вел. Женщина, которую звали Лариса Яковлевна Козлова, оказалась очень симпатичной. К тому же, как позже выяснилось, являлась далеко не последним человеком в руководстве Спорткомитета СССР – возглавляла парторганизацию. Так вот, когда она сама смогла прийти в поликлинику, то обратилась ко мне: «Савелий Евсеевич, закрывайте больничный – я могу работать». Уходя, она вежливо спросила: «Доктор, что мне для вас сделать?» Тут я припомнил, что год назад под крышей главного стадиона страны открылся диспансер по обслуживанию сборных СССР: «Устройте в «Лужники»!» – «Попробую». Дальше начался период, занявший определенное время и отнявший немало сил. Потому что уходил я из поликлиники, можно сказать, с боем…
Книга «Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина», собранная, составленная и отредактированная ее ведущим соавтором – московским журналистом Гагиком Карапетяном – больше, чем коллективные воспоминания коллег, друзей, соседей и младшего сына победителя Кубка Европы–1960 в составе сборной СССР. Получился необычный портрет Футболиста и Человека на фоне его Времени, свободные беседы об игроке-партнере, тренере-Учителе, с которым им довелось дружить многие годы бурной и парадоксальной советской и постсоветской эпохи.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.
Сергей Овчинников известен как олицетворение футбольного профессионала, надежный вратарь, вселявший уверенность в партнеров по «Локомотиву» и сборной России. Его блестящая игра не оставляла равнодушными поклонников футбола. Но, может быть, еще в большей степени притягательна его личность – человека мыслящего, постоянно анализирующего происходящее в футболе и в жизни, выделяющегося из общего футбольного ряда прямотой, независимостью суждений в прессе, способностью пойти даже на открытый конфликт в интересах футбола, любимого «Локомотива».
Книга «Тайны советского хоккея» приоткроет читателю внутренний мир едва ли не самой популярной игры в СССР – хоккея с шайбой. Игры по происхождению чисто канадской, но по духу-то – исключительно русской!Привилегированный, «партийный», как повелось в Советском Союзе, вид спорта имел в плане информативности бронетанковую закрытость. Все его страшные тайны и удивительные секреты мы по-настоящему узнали лишь спустя многие годы. Масса конфликтных ситуаций с переходами хоккеистов из клуба в клуб; трагические судьбы игроков; международные турне советских хоккеистов – как вернейший способ «левого» дохода; скандальные увольнения тренеров и смертельные разногласия функционеров – все эти многолетние тайны и секреты станут известны читателю.