Чего хотят вампиры - [53]

Тут пытливый ученый муж сообразил, что стоит за последними словами, и поспешно заткнулся. Даже оставшийся кусок колбасы проглотил с трудом.

– Что сразу сник, профессор? Ты же так жаждал изучать вампиров, – вкрадчиво продолжил между тем наследник клана Зварру, довольный произведенным эффектом. – Радуйся. Тебе предоставлена уникальная возможность сделать это в нашей естественной среде обитания. Но только в качестве юного натуралиста и стороннего наблюдателя. Ты же понимаешь, любая попытка посмотреть, что внутри любого из нас, закончится для тебя более чем печально. В лучшем случае умрешь сразу, в худшем…

«Юный натуралист» усиленно закивал, показывая, что все прекрасно понял, полностью поменял свое мировоззрение, встав на путь фанатичного гуманизма, и препарировать никого не собирается даже в мыслях. Еще бы он попробовал тут разгуляться со своим исследовательским аппетитом, когда каждый потенциальный подопытный просто ждет удобного случая вонзить клыки в наглую иномирную шейку, пусть и омерзительно невкусную. Понимает, паршивец, что здесь вампиры не ослаблены подступающим безумием и даже не при смерти. Они полны сил, уверенности в себе и регулярно жаждут крови. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить – прыгать вокруг клыкастых аборигенов со скальпелем и микроскопом не стоит. Вадим и не пытался, тем более соответствующей аппаратуры все равно под руками не имелось. И слава богу.

– Кстати, в замке Мейлихов я видела людей, – не знаю, насколько «кстати» проснулся и во мне интерес к познанию. Сомневаюсь, что взаимоотношения «люди – вампиры» в этом мире отличаются повышенным взаимоуважением.

– И что с того? – не совсем понял подоплеки моего наблюдения Стефианир.

– А что они там делают?

– Живут.

– Добровольно?! – не смог удержаться от недоверчивого возгласа мой благоверный. – Они больные?! Я бы к вашему логову по собственной воле и на пушечный выстрел не подошел! Я не самоубийца.

– Разве? – Тонкая аристократическая бровь иронично приподнялась. – Забавно.

– Ваше кровожадное общество я вынужден терпеть исключительно по принуждению, – гордо вскинулся наш «юный натуралист».

– Ес-с-стес-с-ственно, – злобной гадюкой зашипел Стеф. – Мертвые вампиры куда как лояльнее относятся к твоей жалкой никчемной деятельности. А от живых можно и самому вне очереди получить вид на жительство в царство смерти. Ты же трус и подлец, на амбразуру грудью никогда не кинешься. Вот и сейчас зубоскалишь только потому, что уверен – тебе за это ничего не будет. Но имей в виду – это продлится не всегда.

Вадим высокомерно поджал губы и не ответил. Сомневаюсь, что он на полном серьезе задумался над своим поведением, но высшее профессорское образование наверняка просчитывает возможные пути отступления и способы избежать наказания.

– Понимаешь, Светлана, – повернулся ко мне Стефианир, предварительно убедившись, что иномирный возмутитель спокойствия временно самоустранился от дискуссий. А я уже думала, он за мужскими разборками и думать забыл о моем вопросе. Ан нет. – Люди довольно жестоки по своей сути, особенно по отношению друг к другу. Политическая обстановка, уровень развития мира или степень цивилизованности тут не играют роли. Это заложено изначально в человеческой природе. Я сейчас не имею в виду извращенную, доставляющую удовольствие жестокость, которая у вас называется садомазохизмом, речь идет о первобытном стремлении устранять всех, кто имеет хоть мало-мальские отклонения от нормы. Люди не любят и не понимают врожденных недостатков, физических или психических дефектов, непонятных уродств, все это вызывает стойкое отвращение. – Я согласно кивнула, не без сожаления отметив про себя, что вампир абсолютно прав. – Таких, «неправильных», чаще отовсюду изгоняют, – продолжил между тем клыкастый лектор, – реже – банально убивают, чтобы не портили генофонд и эстетическое удовольствие окружающих. Часть выживших уходит в леса, где по большей части становится добычей диких животных, часть предпочитает попросить покровительства у вампиров.

– И они не боятся? – горько усмехнулась я, невольно пытаясь дать реальную оценку своим приобретенным «отклонениям».

– Боятся, конечно, – не стал отпираться Стеф. – Люди прекрасно понимают, на какой риск идут, но у некоторых достает ума понять, что с вампирами проще договориться, чем с вечно голодными хищниками.

– И вы всех принимаете?

– Знаешь, Светлана, нам тоже не чуждо сострадание. – Мой клыкастый друг посмотрел на меня с легкой долей осуждения, словно недоумевал, как я до сих пор этого не поняла. Мне даже немного стыдно стало.

– Ой, прямо-таки не страшные и ужасные хозяева мира Айдара, а благотворительный приют для сирых и убогих, – фыркнул, не поворачивая головы в нашу сторону, Вадим. – Еще бы вы не проявляли сострадание, когда жратва сама в руки идет. Только цена для тех, кто просит вашего покровительства, слишком высока…

– Что знаешь о цене ты, кто еще ни разу не заплатил по счету?

Ученому Чикатило все-таки удалось вывести Стефианира из себя. Вампир одним легким движением притянул Вадима за грудки и, глядя глаза в глаза, зловеще предупредил: