Чеченский рецидив. Записки командующего - [108]

Из года в год, отправляясь из Чечни в северные районы России, в Казахстан и Западную Сибирь, они все более и более неофициально утверждались в статусе особой социальной прослойки общества, не особенно им почитаемой.

Не менее важно то, что в этих бригадах формировался особый микроклимат, особые отношения между членами бригады, между членами бригады и бригадиром, между бригадой и работодателями, между членами бригады и местным населением. Они далеко не всегда были безоблачными. Далеко не всегда соответствовали существовавшим законам, общепринятым тогда нормам морали, нравственности. А отсюда: не в этих ли условиях возникло, а затем и закрепилась это нелепое по своей сути определение — «лицо кавказской национальности»? Не там ли его корни? Еще. Не тогда ли стали зарождаться принципы организации, которые оказались востребованными в новых условиях, при формировании групп боевиков? Известно ведь — ничто не возникает на пустом месте.

Гайдаровско-чубайсовские реформы всем видам шабашничества положили конец. Работодатели в северных районах России сами остались без работы. Работодатели Казахстана оказались в зарубежье. А источник-то поставки свободных рабочих рук — горные районы Чечни — сохранился. Кто не замедлил воспользоваться этим источником? Наверное, те, у кого в руках оказался и поныне пока безотказно действующий стимул — доллар..

Один из самых мрачных (если не самый мрачный) периодов в истории чеченского народа, как и других репрессированных народов, была их депортация, на века оставшаяся в народной памяти и, несомненно, негативно отразившаяся на формировании общественного сознания определенной части чеченского народа. Те чеченцы, кому сейчас за шестьдесят, — живые свидетели той страшной даты — 23 февраля 1944 года. Мне много об этом рассказывал мой дед, Михаил Никитович. В частности, он мне поведал о том, что на протяжении нескольких десятилетий о депортации категорически запрещалось говорить вслух. Официальными органами создавалась видимость, будто ничего особенного не произошло. Дело доходило до курьезов.

Помню, в начале 1970-х годов, уже будучи офицером Советской армии, в отпуске гостил я у своих родственников в Грозном. Надел военную форму. Выхожу из дому. Навстречу сосед. Чеченец. Протягиваю ему руку и улыбаюсь. Поздравляю его с праздником, а было это 23 февраля. Он, не выпуская моей руки из своей, глядя мне в глаза, отвечает: «Для кого праздник, а для кого день скорби». Готов был сквозь землю провалиться, не хотел его обидеть. Но урок этот запомнил на всю жизнь.

А вот что мне рассказал профессор Грозненского университета Ф. Боков. В 1975 году в связи с 30-летием Победы над фашистской Германией под эгидой обкома партии была организована научная конференция на тему: «Чечено-Ингушетия — фронту». Пикантность этого мероприятия состояла в том, что с февраля 1944 года Чечено-Ингушетия как таковая не существовала. Но это никого из организаторов научного шоу совершенно не смущало. Что касается промышленности — там все шло без сучка и задоринки. Какая разница. Была республика — промышленность давала фронту все, на что она была способна. Ликвидировали республику, создали Грозненскую область — та же промышленность продолжала давать фронту все, что могла. А вот с сельским хозяйством дело обстояло совсем иначе. Суть сообщения Федора Павловича на этой конференции заключалась в следующем.

1943 год. Несмотря на то что вся техника была мобилизована на нужды фронта, да и лошади, являвшиеся значительной тягловой силой, также были мобилизованы, а поэтому во многих случаях колхозникам приходилось даже под зерновые обрабатывать поля вручную, республика к январю 1944 года выполнила план поставок государству по всем видам сельскохозяйственной продукции. А в феврале сельское население республики — чеченцы и ингуши, выполнившие это задание, были высланы. Где же логика? Уже один только этот факт с достаточной убедительностью говорит о том, что депортация целого народа была акцией неоправданной ни с политической, ни с экономической точек зрения.

Размышляя над происшедшим в Чеченской Республике, невозможно пройти также мимо еще одного факта.

Я уже говорил о том, что где-то в конце брежневского периода правления с прямого благословения ЦК партии по всей стране была запущена пропагандистская идея о «добровольном вхождении» народов в состав России. В Чечено-Ингушетии эту «идею» подхватил и при активнейшей поддержке обкома партии в красивой упаковке «Концепции добровольного вхождения Чечено-Ингушетии в состав России» преподнес общественности доктор исторических наук, профессор В. Виноградов. Для пропаганды «концепции» с целью «интернационального воспитания трудящихся» ему открыли зеленую улицу. Буквально все печатные и электронные СМИ были предоставлены Виноградову в безраздельное пользование. В республиканской типографии под видом научных изысканий непрерывным потоком печатались псевдонаучные «труды» его самого и немногочисленных последователей. Всем отделам пропаганды и пропагандистским учреждениям было вменено в обязанность предоставлять трибуну Виноградову. На республиканском стадионе устроили грандиозное пропагандистское шоу, транслировавшееся по телевидению на всю республику.