Чеченский разлом - [9]

— Спасибо, Билл, — он отложил трубку, которую все время крутил в руках. — Я думаю, джентльмены, общими усилиями мы сумели определить актуальную проблему политики. Сейчас мы прекращаем обсуждение и соберемся завтра. Я заслушаю ваши предложения о специальных операциях, которые необходимо разработать для того, чтобы парировать угрозы. Не обманывая себя, хотим мы того или нет, надо признать, что страны Евросоюза определенную часть евродолларов сбросят. Потерь избежать не удастся. Значит, главное минимизировать ущерб. Отсюда следует обратить наше внимание на Россию и Китай, с тем, чтобы как можно дольше удержать их в долларовой зоне. Начнем с России. Думаю, что весьма перспективным в этом направлении может оказаться использование преимуществ, которые нам дает война, идущая в Чечне. Обдумайте все возможности для использования этого фактора…

После того, как группа нащупывала болевую точку политики, тема получала название «корзины», которой тут же присваивалось кодовое наименование.

— Мерфи, — Кальверт посмотрел на знатока российских проблем Мердока, бывшего офицера разведки США, которого русская контрразведка застукала в Москве на горячем в момент получения информации от тайного агента. Мердоку пришлось в срочном порядке оставить Москву и с тех пор он обосновался в группе Кальверта. Поскольку московские чекисты задержали Мердока в Измайловском парке, друзья любили его разыгрывать, задавая вопрос: «Слушай, Мерфи, Измайловский парк — это Парк Горького?» Мэрдок краснел и взрывался русским отборным матом, что приводило коллег в восторг.

— Мерфи, столица Чечни — Грозный. Можно это как-то перевести?

— Грозный, значит ридаутэбл, сэр.

— Отлично, джентльмены. Мы так и назовем корзину: «Ридаутэбл». Теперь за дело. Надо наполнять эту емкость содержанием.

На другой день под руководством Кальверта совещание обсуждало план специальных акций в рамках операции «Ридаутэбл».

— Кто начнет? — спросил Кальверт. Как всегда перед началом дискуссии он сосредоточивался, выбивая пепел из трубки.

— Могу я, — подставился Мортон. Он ещё не отошел от обвинения в езде на трамвае прошлого и ждал возможности реабилитироваться. Еще вчера по мере того, как Редгрейв очерчивал круг новых опасностей, которые Штатам неизбежно придется парировать, Мортон начал набрасывать в уме тезисы своих предложений. За ночь они оформились в стройную систему, способную стать основой долгосрочной операции.

— Что ж, — сказал Кальверт и отложил трубку, — мы слушаем.

— Мне кажется, сэр, что противодействие Европейскому Союзу нам следует вести на комплексной основе. Возможность ослабления позиции доллара и НАТО взаимосвязаны. Поэтому и противодействие должно одновременно сдерживать оба процесса.

Первая точка, давить на которую мы можем уже сегодня — психологическая. Бомбардировки НАТО Югославии породили у многих европейцев неприятие войны как средства решения политических проблем. Эти настроения легко канализировать в сторону российских операций в Чечне. Чем больше мы сумеем раздуть антивоенный психоз в настроениях европейцев, тем более жесткую позицию вынужден будет занять Евросоюз в отношении к России. Если мы добьемся, чтобы ЕС прекратил поставки продовольствия русским, заморозил подписание новых соглашений с ними, поставил вопрос о целесообразности выделения кредитов, это вызовет в России антиевропейские настроения, будет разрушать экономические связи и уменьшать тягу к евровалюте. В то же время администрации США следует в вопросе чеченских событий проявлять подчеркнутую сдержанность. Тезис: мы против терроризма, но Москва в борьбе с ним злоупотребляет применением силы. Таким образом в отношениях между Россией и Евросоюзом мы надолго снимем экономические моменты и выдвинем на первый план политические противоречия.

— Есть ещё один аспект, — вступил в разговор Редгрейв. — Надо подталкивать Евросоюз к жесткой антирусской риторике. Особенно финнов, норвежцев. Им очень хочется чувствовать себя влиятельными структурами в европейской политике. Так пусть и проявляют себя в суждении России. Финляндия, которая долго оставалась вне политических и военных блоков, теперь может использовать чеченскую проблему как средство рекламы своей самостоятельности. Надо этому способствовать.

— Хорошо, — подвел итог Кальверт, — с Евросоюзом на первых порах определились. Что можно сделать еще?

— Позвольте, — сказал Мэрдок.

— Да, Мерфи, мы слушаем.

— Необходимо всячески добиваться большего отчуждения от России её ближайших соседей. В первую очередь это касается Азербайджана и Грузии. Оба лидера современного Закавказья — и Шеварднадзе и Алиев — это политики, которые выпали из ширинки штанов покойного Брежнева. Им хочется заставить всех забыть о своем прошлом угодничестве и выглядеть самостоятельными политиками. Однако они давно потеряли способность к эрекции и потому не способны оплодотворить свое правление ни новыми идеями, ни поступками. Они боятся открыто признать, что промышленная база их государств создана на деньги Советского Союза, что сейчас у них на развитие денег нет. Чтобы убедить свои народы в приближении счастливого будущего, они готовы заложить инвесторам свой суверенитет, свои земли… Именно этим и надо пользоваться, пока эти политики не сошли со сцены.