Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - [97]

.

Не всегда денежные поборы, собранные у населения, доходили до казны, случались и злоупотребления. Чтобы установить законный порядок в обращении денежных средств начальник Терской области иногда устраивал проверки по налоговым сборам, посещая различные сельские общества вверенного ему края. И приходил, зачастую к неутешительным выводам: «При ближайшем моём ознакомлении во время объезда области, — писал он в одном из своих приказов, — я убедился, что в действительности отчётность эта, в виде шнуровых книг, изображает одну формальность, ни дающую никакого представления о том, сколько на самом деле взыскивалось с туземного населения денег, куда и на что они употреблялись. А между тем они составляли значительную сумму»[902].

После завершения Кавказской войны, руководство Российской империи прежде всего хотело восстановить те огромные средства, которые государство затратило в ходе присоединения непокорного края. Следующей задачей являлось получение от него значительной прибыли в виде налоговых сборов, разработки природных ресурсов, развития рынка сбыта товаров, установления плацдарма для ведения войн и развития торговых отношений с зарубежными странами.

По мнению командира Кавказского корпуса (в 1838–1843 гг.) генерала Головина, во время Кавказской войны ежегодно гибло до 30 тыс. человек, а шестая часть доходов Российского государства шла на ведение войны[903]. Уже в 80-е годы XIX века Северный Кавказ становится прибыльным для Российской империи. Приведём для примера количество лишь нескольких видов денежных сборов. Денежный воинский налог, введённый в 1887 году, составлял для всего Кавказа сумму в полмиллиона рублей[904]. Годовая сумма этого налога по Терской области составляла 38 000 рублей[905]. Только появились в послевоенной Терской области почта и телеграф, а уже в 1886 году в государственную казну поступило от их работы выручка на сумму 69 980 рублей. А ведь содержание почтовых станций было целиком возложено на местное население и в этом немалом доходе большая часть приходилась на их труд[906]. Мы уже не говорим о прибыльности подымного сбора и стоимости натуральных и земских повинностей — исполняемых полумиллионным населением. Богатейший Кавказский край начал вносить свою существенную лепту в государственную казну Российской империи.

5. Социальное расслоение населения

После окончательного включения Северо — Восточного Кавказа в состав империи привлечение горцев на военную службу стало носить самые разнообразные формы. Это была и местная милицейская служба, и создание национальных воинских частей в составе российской армии, и допуск отдельных представителей горских народов на службу в составе казачьих и регулярных частей.

Весной 1844 года правительство России приняло специальное постановление о привлечении горского дворянства на службу в русскую армию. Особое внимание в нём уделялось воспитанию горской молодёжи в духе верноподданнического служения российскому престолу. С этого времени ежегодно по шесть детей кавказских дворян и князей определялись в 1-й и 2-й Павловские кадетские корпуса, в Александровский — двенадцать.

Подготовка офицерских кадров из горской знати становится одним из направлений российской политики в регионе[907]. Опыт привлечения горцев к воинской службе первой половины XIX века демонстрировал властям готовность горцев служить российскому государству, показывал, что горцы на службе приносят реальные выгоды интересам российского государства[908]. При этом корни чеченского офицерства — в старшинском и владельческом сословии. Так, отец одного из первых чеченских офицеров — Сулеймана Чуликова, в начале XIX века переселился в Притеречье с несколькими зависимыми семьями, где основал Чулик-Юрт на захваченных им свободных землях. Дед ротмистра У.Лаудаева владел землёй в горной Ичкерии, а, переселившись к Тереку, основал селение Ногай — Мирза-Юрт. Он и его сын пользовались в этом селе всеми правами владельцев и являлись старшинами. Капитан Ногаев происходил из семьи, владевшей землями возле Харачоя, а затем переселившейся на реку Мичиг. До восстания 1840 года проживавшие на их землях крестьяне платили Ногаевым такие же подати, какие выплачивали другие крестьяне Надтеречным и кумыкски князьям. Предки ещё одного офицера — Ш.Ужиева некогда владели селением Гелдиген, пока не были изгнаны мюридами имама Шамиля. Феодальными владельцами были и князья Турловы, Бековичи — Черкасские, также традиционно служившие в русской армии[909].В начале XX века некоторые чеченские фамилии уже дали для русской армии по два-три поколения офицеров. Так, сын генерала А.Чермоева — Абдул — Межид Чермоев, после окончания в 1901 году Кавалерийского училища, проходил службу в Императорском конвое. С началом Первой мировой войны он вновь вернулся на службу и в чине штаб — ротмистра некоторое время воевал в составе Чеченского полка «Дикой дивизии»[910]. К началу Первой мировой войны большую известность в армейских кругах приобрёл генерал Ирисхан Алиев, выдающийся артиллерист, отличившийся в русско — японской войне, автор ряда учебников для офицерских школ. Он был уроженцем села Старые Атаги